Нефертити и Эхнатон
Шрифт:
Все обстояло вполне благополучно до того момента, пока на международной арене не появилась новая крупная держава – хеттская. [20] Ее царь Суппилулиума стал создавать свою империю, по структуре не очень отличавшуюся от египетской. А Эхнатон, как справедливо отмечает Кристиан Жак, не спешил вмешиваться… Были и другие, менее крупные неприятности: коррупция египетских чиновников (так, в письме ЕА 270 Милькили из Гезера обвиняет египетского чиновника Янхаму в слишком больших требованиях и в том, что тот задержал его жену и сына в качестве обеспечения дани), формирование банд «головорезов» – хапиру (это не этническое название, как утверждает К. Жак) – из маргинальных элементов сиро-палестинского общества и их набеги на города. Северосирийские правители, не получая помощи от фараона, оказывались вынужденными переходить на сторону хеттов.
20
Хеттское государство сложилось в Малой Азии в 18 в. до н. э. и просуществовало до начала 12 в. до н. э. С воцарения Суппилулиумы в начале 14 в. до н. э. начинается период Новохеттского царства – период хеттской империи. Ее столицей был город Хаттуса (совр. Богазкёй).
Кристиан Жак рисует образ коварного злодея Азиру, князя Амурру. На мой взгляд, эту интересную фигуру
После смерти Абди-Аширты началась какая-то странная борьба между его сыновьями (союзниками которых стали портовые города Арвад, Тир, Берит, Сидон) и Риб-Адди, князем Библа. Сначала Риб-Адди захватил Симиру, потом, после хозяйственной блокады, этот город (и ряд других городов, союзников Библа) перешел в руки сыновей Абди-Аширты. Пленных египетских граждан Азиру заложил (!) в Митанни. Очевидно, речь шла о борьбе двух коалиций сирийских князей за контроль над крупным египетским центром, через который в Сирию поступало продовольствие. Тем не менее, в своих письмах Азиру настойчиво убеждает фараона, что продолжает оставаться вассалом Египта (хотя и совершает враждебные действия против лояльных царю князей). Он пишет: «Все, что князья давали, я тоже буду воистину давать, царю, моему господину, моему Богу, моему Солнцу, буду я, воистину, давать постоянно» (ЕА 157); «Пусть посланный моего господина придет, и все, о чем я говорил в присутствии моего господина, я дам: продовольствие, корабли, масло, дерево укарину и другое дерево я дам» (ЕА 161). Он ищет заступничества могущественного временщика Эхнатона Туту, который исполнял должность жреца царствующего фараона и был «устами верховными земли до края ее»: [21] «Вот, ты там, мой отец, и каково бы ни было желание Дуду, моего отца, напиши, и я воистину дам… Ты сидишь перед царем, моим господином… слов клеветы против меня не допускай» (Азиру – Туту, ЕА 158); «Что касается Дуду, вот, смотри, я направлю мое сердце и мои слова в направлении его сердца. Я буду действовать заодно с Дуду, моим господином» (Азиру – Хаи, ЕА 167). Он приезжает, по требованию царя, в Египет.
21
Туту посвящена статья, которую мы цитировали выше: Перепелкин Ю. Я. Жрец царя во главе государства.
Двойственность поведения Азиру объяснялась тем, что в это время совершал свои рейды в Северной Сирии (то есть в непосредственной близости от Амурру) хеттский царь Суппилулиума. Азиру, этот «слуга двух господ», по меткому выражению итальянского ассириолога Марио Ливерани, [22] пытался поддерживать добрые отношения одновременно с двумя могущественными правителями. И, видимо, одно время платил дань обоим! Фараон выдвигает против него такое обвинение: «Вот, царь услышал, что ты заключил соглашение с человеком Кадеша (Этака-мой, князем Кадеша и союзником хеттов), что вы вместе вкушаете еду и питье. Если это действительно правда, то почему ты так делаешь? Почему ты заключил соглашение с человеком, с которым царь в ссоре?» Ответ на риторические вопросы фараона самоочевиден: потому, что Эхнатон не сумел гарантировать безопасность своего вассала перед лицом хеттской угрозы. И все-таки Азиру хранил верность Египту до смерти Тутанхамона – до того времени, пока соотношение сил в Северной Сирии не изменилось окончательно в пользу хеттского царя. А потом заключил с Суппилулиумой договор и стал его вассалом. [23] В составе хеттской империи царство Амурру, где правили наследники Азиру, существовало еще очень долго – до конца 12 в. до н. э.
22
Liverani M. Aziru, servitore di due padroni // Studi orientali in ricor-do di Franco Pintore. Pavia, 1983, pp. 93—121.
23
См.: Klengel H. Einige Bemerkungen zur Syrienpolitik des Ameno-phis IV/Echnaton. Altertum, 1965, Bd 11, Hft 3. S. 135.
На русском языке существует замечательное исследование: Перепелкин Ю. Я. Кэйе и Семнехкерэ. К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте. М., 1979. [24] Его автор, проделав уникальный по своей тщательности анализ амарнских памятников, приходит к выводам, во многом отличным от концепции К. Жака. Так, он считает, что царица Нефертити не оказывала сколько-нибудь заметного влияния на государственные дела («Необыкновенное положение царицы рядом с фараоном было положением супруги, а не соправительницы» – с. 24). Что владелицей северного дворца и южной усадьбы Меру-Атон (до их передачи царевне Меритатон [25] ) была побочная супруга царя, Кийа, [26] чье возвышение началось через несколько лет после женитьбы царя на Нефертити. Что в конце царствования – в 16 или 17-м году – Кийа стала соправителем Эхнатона (Сменхкара [27] же вступил на престол уже после его смерти). Что она впала в немилость еще до смерти Эхнатона, а Нефертити, напротив, оставалась царицей вплоть до смерти супруга. Что в царствование Тутанхамона, который сам не преследовал памяти Эхнатона, царская гробница в Ахетатоне была разгромлена противниками атонизма. Тогда же Эхнатон был вторично погребен в Фивах, [28] в гробнице 55, в золотом гробе, переделанном из гроба Кийи. Однако вскоре, «скажем, при фараоне Хар-м-ха (Хоремхебе. – Т.Е.), если только не позже, в укромный тайник нагрянули должностные лица с поручением истребить там имена и изображения отверженного преобразователя, вынуть его самого из гроба, а взамен положить туда другого царственного мертвеца» (с. 254). Этим «другим мертвецом» стал Сменхкара.
24
В
25
Меритатон – старшая дочь Эхнатона и Нефертити.
26
Кийа – «второстепенная» супруга Эхнатона.
27
Сменхкара – соправитель Эхнатоца; их совместное правление продолжалось около трех лет.
28
Фивы – в эпоху Нового царства столица Египта. Карнак и Луксор были частью Фив и располагались на восточном берегу Нила; западный берег был застроен другими храмами и гробницами.
Ю. Я. Перепелкин реконструирует надпись на золотом гробе и интерпретирует ее как надпись Кийи, выражающую ее любовь к царственному супругу (с. 93). Поскольку эту надпись целиком цитирует К. Жак, мне кажется необходимым привести здесь и реконструкцию Перепелкина – чтобы читатель мог убедиться, насколько различными бывают прочтения одного и того же памятника.
1. Оказывание слов [(такою-то)] [Кэйе] [– жива она!(?)].
2. Буду обонять я дыхание сладостное, выходящее из уст твоих.
3. Буду видеть я красоту твою постоянно (– таково?) мое желание.
4. Буду слышать [я] голос твой сладостный северного ветра.
5. Будет молодеть плоть (моя) в жизни от любви твоей.
6. Будешь давать ты [мне] руки твои с питанием твоим, буду принимать [я] его, живущий правдою (?).
7. Будешь взывать ты во имя мое вековечно, не (надо) будет искать его
8. В устах твоих, [м]ой [владыка (?)] [(имярек)]. Будешь ты [со мною (?)]
9. вековечно вечно, живым, как Йот (то есть Атон. – Т.Б.)! [Для двойника жены-любимца большой]
10. цар[я] (и) государ[я], живущ[его] правдою, владык[и] обеих земель [Нефр-шепр-рэ Ва-н-рэ],отрок[а]
11. добр [ого] Йота живого, который будет тут
12. жив вековечно вечно, [Кэйе] [– жива она! (?)]. [29]
Читателю, который захочет продолжить свое знакомство с эпохой Амарны, я советую прочитать (или перечитать) две египетские сказки, переведенные на русский язык: «Сказку об очарованном царевиче» и «Сказку о двух братьях». [30] По мнению В. Хелка, [31] первая сказка могла быть написана только в эпоху Амарны, поскольку в ней уже используются новоегипетские формы языка, а действие происходит в стране Митанни, которая перестала существовать как самостоятельное государство после походов Суппилулиумы. Хелк показывает, что в сказке нашли отражение моральные ценности военного сословия: любовь к путешествиям, бережное отношение к лошадям, вера в «личного бога», который может помочь индивиду изменить злую судьбу. В сказке важным положительным персонажем является женщина, митаннийская принцесса, – и немецкий египтолог сопоставляет это обстоятельство с повышением общественной роли женщин в амарнскую эпоху, в частности с ролью царицы.
29
Ю. Я. Перепелкин употребляет иные, чем это принято в русском языке, написания имен, передающие подлинное звучание египетской речи (которое можно восстановить только для некоторых слов). Арабскими цифрами обозначены строки надписи. В квадратные скобки помещаются реконструированные части текста.
30
Они опубликованы в книге: Коростовцев М.А. Повесть о Петеисе III.Древнеегипетская проза. М., 1978.
31
Helck W. Die Erzвhlung vom verwunschenen Prinzen // Form und Mass, Beitrвge zur Literatur, Sprache und Kunst des alten Аgypten. Festschrift fur Gerhard Fecht,Wiesbaden, 1987,S.218–225.
Вторая сказка, которую Хелк датирует началом эпохи Рамессидов, представляется ему чуть ли не намеренным опровержением идей первой сказки, идеалов эпохи Амарны: здесь женщины-героини (одна из которых становится царицей) коварны и злы, с героем, который пускается в путешествие, случаются всякие несчастья, и все перипетии сюжета наводят на мысль, что человек никоим образом не может избежать своей судьбы.
Путешествие по лабиринту Амарны может быть бесконечным – тем более что, создавая свое учение, Эхнатон ориентировался на религиозные традиции Древнего царства, связь которых с атонизмом еще не вполне выяснена, а влияние религии Амарны на последующее развитие египетской теологии, ветхозаветную литературу и христианство также заслуживает отдельного пристального изучения. Но мы остановимся на том, что уже было сказано, и постараемся закончить рассуждение об «исторической правде». Современный человек видит эту правду так, как видит поврежденный рельеф в египетской гробнице: несколько фрагментов на стене, сверкающих живыми красками. Чей-то профиль и часть руки, натягивающей лук. Обод колеса. Заячьи уши… Так хочется продолжить прерванные линии, дорисовать картину. Кое-где мы можем это сделать почти с полной уверенностью. Но правый нижний угол рельефа разрушен полностью. Что там было? Быть может, нам повезет, и, наклонившись к куче мусора у подножия стены, мы найдем недостающий фрагмент. Быть может, его нашли уже давно, еще в прошлом веке, и он хранится в пыльных запасниках какого-то музея. Приложив массу усилий, сопоставляя тысячи обломков рельефов из разных коллекций, мы рано или поздно сможем восстановить разрушенную картину – такие случаи в науке бывали. Быть может, мы не найдем этот фрагмент и тогда, по аналогии с известными рельефами, попытаемся хотя бы приблизительно представить, что на нем изображено. Но полагаться на аналогии небезопасно: несмотря на традиционность египетского искусства, в нем всегда может открыться нечто неожиданное и даже сенсационное. Так, Джеффри Мартин нашел в гробнице генерала Хоремхеба исключительные, нигде более не встречающиеся изображения – этнографически точные портреты представителей подвластных Египту народов, бытовые сцены солдатской жизни.
Татьяна Баскакова
Кристиан Жак
Нефертити и Эхнатон: солнечная чета
Введение
ЗАГАДКА ЭХНАТОНА
17 ноября 1714 года. Некий иезуит, отец Клод Сикар, осматривает руины в местечке Туна эль-Джебель в Среднем Египте, примерно в двухстах километрах к югу от Каира. Ландшафт производит чарующее, колдовское впечатление. Синее небо, пустыня; теплые, очень мягкие осенние краски создают ни с чем не сравнимую атмосферу. Туна эль-Джебель – это город мертвых, мир тишины и глубокого спокойствия, где остались только гробницы греко-римской эпохи, давно покинутые и продуваемые ветрами, да несколько арабских семей, избравших этот край своим жилищем.