Нефилим
Шрифт:
Что мне вообще о магии известно? Любое заклинание — это некий устойчивый энергетический контур, который может разными способами воздействовать на окружающую материю. Что-то вроде шаровой молнии. Но почему они так устойчивы? Я прекрасно знаю, что если просто создать сгусток маны, то он сам по себе очень быстро рассеивается в воздухе. Хорошо, а что, если их будет два? Ради эксперимента я создал пару небольших сгустков энергии и принялся наблюдать. Конечно, они очень быстро рассеялись, но перед этим я успел заметить небольшую пульсацию. Словно бы они притянулись друг ко другу, уменьшились, потом снова оттолкнулись и только потом исчезли. Хммм… А ведь в этом что-то есть.
Я открыл ту
Так, стоп. Я помотал головой, пытаясь понять, что же не дает мне покоя. Хорошо, допустим, есть какие-то законы, по которым “работает” мана, и в зависимости от положения сгустков или их формы, происходит что-то необычное. Но… почему тогда я не вижу этого через очки, когда создаю готовое заклинание? Или форма руны специально подобрана так… Да ну, бред, когда я создавал плазменную магию, то форму новой руны выбирал буквально с потолка. И при этом она работает! Ничего не понимаю.
Ладно, отложим пока очки в сторону. Когда я помещаю заклинание на какой-нибудь носитель, например, стальную пластину, оно со временем рассеивается. В том числе и в виде тепла, в чем довольно легко убедиться наощупь. Так… Кажется, мне срочно нужен тепловизор!
Я открыл новый проект и принялся набрасывать чертеж устройства, которое могло бы снимать изображение в диапазоне теплового излучения. Делать артефакты с инфракрасной связью я уже пробовал, так что все необходимые руны мне известны. Теперь нужно лишь слегка модифицировать чертежи обычных “видеокамер” которые я использую в своих куклах. Главная проблема — линзы. Вода и стекло не пропускают тепловые лучи. Но я знаю, что пропускает — обычная поваренная соль. Конечно, у нее есть свои недостатки: она набухает от высокой влажности, но эту проблему не так уж сложно решить с помощью магии. Немо, за работу!
К концу лекции на лабораторном столе внутри моего пространственного хранилища уже лежала новенькая камера с окуляром из чистейшего хлорида натрия. А напротив нее — пластина из темного чугуна. Да уж, давненько я так не волновался… Та-ак, возьмем, к примеру руну огня. На рисование символа уходят сущие крохи энергии, главный заряд заклинания накачивается уже потом. А вот “куда?” — сложный вопрос. Судя по ощущениям — “куда-то еще”…
На поверхности пластины ненадолго проявился след от нарисованного мною символа. По всей видимости, он просто рассеялся в пространстве. А потом по моей спине табуном побежали мурашки. На изображении стали появляться едва заметные узоры — сложные и постоянно меняющие свою форму. Такое впечатление что там, в толще металла кружили хороводы какие-то живые существа — не то амебы, не то бактерии. Правда, были они не микроскопическими, а гораздо больше — размером с детский ноготь. Да и то, разглядеть удавалось лишь смазанные следы, которые они оставляли, нагревая под собою металл. Это что еще за чертовщина?
Я поспешно включил изображение с другой камеры — на сей раз “рентгеновской”. В центре пластины все так же сияла одна-единственная
— Селеста, слушай, так что получается, мои очки на самом деле врут?!
— Ну наконец-то до тебя дошло, — рассмеялась богиня.
Глава 8. Магия
Как только появилось свободное время, я тут же принялся за исследования. Мои так называемые “рентгеновские очки” на деле оказались грандиозным надувательством. Селеста объяснила, что нифелит — это вовсе не поляризационный кристалл, как я поначалу думал, а просто обломок высокотехнологичного устройства из мира архонтов. Что-то вроде планшета, который продолжает работать, даже если разломать его на куски. Нанотехнологии! И к тому же, это еще одна ширма, скрывающая истинное положение дел от глаз непосвященных. Думаю, именно поэтому архонты не спешат уничтожать и отбирать все эти осколки, разбросанные по миру.
Выходит, что это правда: положение сгустков магии в пространстве влияет на их дальнейшее поведение, и если сделать все правильно… Мне невольно вспомнилась старая математическая игра, которую называют клеточными автоматами или попросту: игра “Жизнь”*. За основу берется поле из черных и белых клеток и несколько простых правил. К примеру: белые клетки, у которых есть три закрашенных соседа на следующем шаге игры тоже становятся черными, а черные, у которых по соседству меньше двух закрашенных клеток (или больше трех) становятся белыми. И казалось бы, что вообще интересного может произойти в “мире” с такими примитивными правилами? А вот оказывается, может!
(прим.: игра “Жизнь” — клеточный автомат, придуманный английским математиком Джонном Конвеем в 1970-ом году).
(прим. автора: если вы раньше никогда не слышали об игре "Жизнь" могу порекомендовать вот это видео:.
Даже если просто начать перебирать простейшие комбинации точек, выясняется, что есть устойчивые фигуры, которые через некоторое время возвращаются в исходное состояние. Есть “глайдеры”, которые не только сохраняют свою форму, но и продолжают двигаться в каком-то направлении. Есть “пушки”, которые тоже устойчивы, но при этом могут стрелять теми самыми глайдерами. В моем прежнем мире существуют целые сообщества, которые занимаются поиском фигур в игре “Жизнь”. В конечном итоге, они создали в ней даже машину Тьюринга — то есть полноценный компьютер! А еще — игру “Жизнь”, запущенную на специальном “устройстве” внутри игры “Жизнь”. Как тебе такое, Илон Маск?
(прим.: машина Тьюринга, построенная в игре “Жизнь”)
К тому же, наборов правил, которые определяют свойства такого “мира” может быть очень много — гораздо больше, чем число атомов в нашей собственной Вселенной! Да и вообще, клеточки — это всего лишь упрощение. Поле можно сделать непрерывным и гладким, а законы задать с помощью математической формулы. Разве что, для расчетов теперь понадобится гораздо более мощный компьютер. И, да, в таких условиях тоже возникают устойчивые фигуры, способные двигаться, объединяться и даже создавать себе подобных. Тысячи различных видов математических псевдо-существ!