Нефритовый след
Шрифт:
– Привет, Женя! – по-приятельски поздоровался со следователем сыщик.
– А, это ты! Привет! – оторвавшись на время от писанины и посмотрев на Гришина, ответил тот. – Каким ветром?
– Сквозняком с самого верха! – съёрничал оперативник. – Прислан по высочайшему повелению.
Ширшов понимающе покивал.
– Понятно. Давно здесь крутишься?
– Да с полчаса уже.
– Что-нибудь надыбал?
– Ничего особенного. Разве что, личность потерпевшего установил. Некто Зубов Кирилл Максимович, пятидесяти двух лет от роду.
– Из чего сие следует? – Ширшов вопросительно посмотрел на него снизу вверх. –
– Ага! – кивнул Гришин и отчитался по пунктам. – Чёрная бэха «Х5». Стоит в Успенском. Водительское удостоверение под козырьком. Фото в правах соответствует. В бардачке конверт с фотографиями. Всё!
Он протянул следователю смарт ключ. Тот взял его, повертел в руках, разглядывая так и этак, потом буркнул: «И на том спасибо». После чего спросил:
– Я так понимаю, фотки те ты уже переснял?
Гришин снова кивнул.
– Покажи! – велел Ширшов.
Андрей достал из кармана смартфон, зашёл в галерею и не спеша пролистал снимки, давая следователю возможность как следует их рассмотреть.
– Что за диски? – спросил Ширшов, в задумчивости пощипывая бородку.
– Понятия не имею, – честно признался Гришин. – Но в ближайшее время намерен это выяснить.
За годы работы Ширшов попривык к тому, что у оперской братии сфомировался свой собственный, весьма своеобразный взгляд на то, что им, розыскникам, делать позволительно, а что нет. Была у них, как бы поделикатнее выразиться, привычка идти иногда в обход требований УПК. Гришин, в этом смысле, ничем от прочих не отличался. Ничего не попишешь – плоть от плоти. Нашёл машину? Прекрасно. Ну сделай всё по-человечески: сообщи следователю, он составит протокол осмотра, зафиксирует следы, изымет вещдоки, чтоб потом, в случае чего, комар носа не подточил. Таки нет! Вечно эти сыскари лезут поперед батьки! С другой стоны, действуй они всегда в строгом соответствии с законом, всякое серьёзное расследование продвигалось бы с черепашьей скоростью, а то и вовсе топталось на месте. Вот и приходилось закрывать глаза на некоторые мелкие шалости, вроде самочинного обследования автомобиля, что проделал Гришин, заподозрить которого в чём-либо кроме профессионального интереса, Ширшов ну никак не мог…
– Надеюсь, ты там не наследил? – исключительно для проформы поинтересовался он, прекрасно зная, что Андрей не из тех, кто позволил бы себе подобный прокол, и напомнил. – Мне, ведь, ещё официальный осмотр этой тачки производить.
Оперативник молча достал из кармана и продемонстрировал скомканные медицинские перчатки. Ширшов кивнул.
– Ладно. Будем считать, что я ничего не видел и не слышал.
– А у тебя какие-нибудь новости есть? – сочтя автомобильную тему закрытой, закинул удочку Гришин.
– Есть, как не быть! Только, сразу предупреждаю, от моих новостей тебе легче не станет, – глубокомысленно изрёк следователь.
– А мы не ищем легких путей! – парировал Гришин, хотя, такое начало его и не вдохновило.
– Я связался со Склифом. Потерпевший наш скончался по дороге. Не довезли, – сообщил Ширшов.
Это, действительно, не есть хорошо, мысленно согласился с ним Гришин. Но, как говорится, все мы во власти Всевышнего.
Далее последовал краткий диалог двух профессионалов, хорошо понимающих друг друга.
– Кому материал распишут, как думаешь? – спросил Гришин.
– И гадать нечего – мне! – фыркнул Ширшов. – Возбудимся
– А не пойдёт, прекратишь по двадцать четвёртой, – закончил за него Гришин.
– Сам всё знаешь! – усмехнулся Ширшов и, посерьёзнев, прибавил: – Но хотелось бы, чтобы всё-таки пошло. Так что, очень на тебя рассчитываю.
В переводе на нормальный, человеческий язык сказанное означало следующее. Поскольку по итогам перестрелки возле «Эрмитажа» следствие ЦАО обязано возбудить уголовное дело по статье «умышленное убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах», и оно его возбудит. Некие неизбежные в таких случаях оперативно-следственные телодвижения выполнить придётся, но особой нужды рыть землю носом нет, так как в любой момент это дело можно прекратить в соответствии с пунктом четыре части первой статьи двадцать четвёртой Уголовно-процессуального кодекса на основании смерти подозреваемого…
Андрей, понятное дело, не впервые сталкивался с подобным стечением обстоятельств. Будучи по складу характера бойцом, сдаваться без боя он не привык, но прерогатива принятия решения о судьбе уголовного дела всецело принадлежала следователю. Оперская же доля – всестороннее содействие и выполнение поручений этого самого следователя. А соблазн избавиться от бесперспективного дела подогревался ещё и тем, что применение двадцать четвёртой не отражалось негативно на статистике, будь она неладна! Ведь, с некоторой натяжкой, конечно, преступление будет формально считаться не то чтобы совсем уж раскрытым, но, как минимум, не портящим позитивной отчётности, что и руководство следственным комитетом, и розыскное начальство устроило бы целиком и полностью.
Впрочем, последние слова Ширшова пролились сладостным бальзамом на душу, ибо он недвусмысленно дал понять, что ежели розыск, в лице Гришина, горит желанием докопаться до сути произошедшего, флаг ему в руки и в довесок всяческая возможная поддержка со стороны лично Ширшова. Андрею такого заверения было вполне достаточно, потому как какой-нибудь другой следак – а они разные бывают – при наличии палочки-выручалочки, в виде упомянутой статьи двадцать четыре, и сам шевелиться не станет, и другим работать не даст.
Ну всё. Пора и честь знать, приятель! – грубовато напомнил себе Андрей. Евгений Васильевич, так между прочим, приехал сюда не ради удовольствия со мной поболтать: ему работать надо. Да и мне пора – вроде, всё что мог, выяснил. О! Чуть не забыл!
– Ты, Жень, когда изымешь те снимки… Ну, с дисками… Не знаю, кто там у вас фотографией занимается, но пусть сразу сделает с них копии покачественнее. Отложи для меня комплект-другой, – попросил Гришин.
– Да без проблем, – уверил его Ширшов.
– И ещё! – продолжил сыпать просьбами Андрей. – Пока суд да дело, озадачил бы ты своего криминалиста, чтоб он у злодея, – Гришин кивнул на застреленного полицейским китайца, – пальчики откатал. В морге дактилокарту конечно заполнят – это само собой, но не ждать же пока они там раскачаются. Время – деньги! Один экземпляр, чтоб шустренько по нашим учётам пробить, второй для Интерпола. Попробую через них по-быстрому отпечатки прокрутить, вдруг чего вылезет…
– Интерпол? Сталкивался я с ними как-то раз – волокитчики те ещё! – поморщился Ширшов. – Сперва набегался подписи для запроса собирать, а потом ответа полгода ждал. Или ты надеешься обойти процедуру?