Нефритовый трон
Шрифт:
Актеры взошли на сцену, и беседу на время пришлось прекратить — но Лоуренс чувствовал, что в груди Отчаянного ходят грозные, хотя и беззвучные волны. Жабо у дракона поднялось дыбом, когти напряглись, ноздри раздулись. Он стал равнодушен к спектаклю и не сводил глаз с Юнсина.
Лоуренс поглаживал его, успокаивая. Ему не хотелось даже думать о том, что Отчаянный может выкинуть. Сам он охотно посчитался бы с заговорщиком, но сознавал, что это вряд ли осуществимо. Юнсин приходился императору братом, а заговор, якобы раскрытый Стаунтоном и Хэммондом, был слишком чудовищным, чтобы китайцы
На сцену под гром цимбал и густой колокольный звон опустились два бумажных дракона. Из ноздрей у них вылетали искры. Почти вся труппа в это время суетилась на нижней ступени с бутафорскими мечами и кинжалами, изображая жестокий бой. Барабаны снова подняли грохот. Лоуренсу показалось, что этот шум вышиб весь воздух из его легких. Он схватился за грудь — ниже ключицы торчала рукоятка ножа.
— Лоуренс! — вскричал Хэммонд.
Грэнби и Блайт, опрокидывая стулья, бросились к капитану. Отчаянный оторвался от наблюдения за Юнсином.
— Все в порядке, — сказал Лоуренс, поначалу не ощутив боли. Он попытался встать и только тут почувствовал, как вокруг лезвия расплывается кровь.
Страшный пронзительный крик Отчаянного заглушил даже гром оркестра. Драконы уселись на задние лапы, барабаны смолкли. В наступившей тишине все услышали голос Роланд.
— Это он бросил, я видела! — кричала она, указывая на одного из актеров.
Тот был одет не столь пышно, как остальные, и в отличие от них не держал в руках никакого оружия. Видя, что спрятаться ему не удастся, он с запозданием попытался бежать. Другие актеры с воплями шарахались в стороны.
Преступник, пронзенный когтями Отчаянного, успел вскрикнуть только однажды. Отчаянный стряхнул окровавленное тело на землю, удостоверился, что злоумышленник мертв, и снова повернулся к Юнсину. Когда он оскалил зубы и зашипел, Лян заслонила принца собой и подняла когтистую лапу.
Грудь Отчаянного раздулась, жабо натянулось до предела между выставленными вперед рожками — Лоуренс видел такое впервые. Лян, не дрогнув, ступила ему навстречу. В ее рыке слышалось пренебрежение, кровяные сосуды глаз устрашающе вздулись, пергаментно-бледная манишка развернулась во всю ширину.
Люди устремилась прочь со двора. Музыканты волокли за собой инструменты, создавая невыносимый шум, зрители подбирали полы своих одежд и удалялись чуть достойнее, но не менее скоро.
— Отчаянный, нет! — закричал Лоуренс, слишком поздно поняв, что происходит. Все легенды о поединках диких драконов неизменно кончались смертью одного или обоих противников, а белая селестиалка была не только старше, но и крупнее. — Вытащите эту проклятую штуку, Джон, — сказал он Грэнби, разматывая шейный платок.
— Блайт, Мартин, держите его. — Отдав этот приказ, Грэнби взялся за рукоять и выдернул нож, скрежетнувший о кость. Кровь хлынула струей, но ее остановили свернутыми в тампон галстуками.
Отчаянный и Лян все еще готовились к схватке, едва поводя головами. Им было тесно во дворе, занятым сценой и рядами опустевших сидений.
— Бесполезно, — тихо сказал Грэнби Лоуренсу, помогая ему встать. — Раз уж они так настроены, попытка разнять их может стоить вам жизни.
— Ничего. — Лоуренс
Грэнби, Мартин и Риггс побежали к дому, остальные начали поспешно перелезать через стулья. На площади, помимо нескольких зевак, чье любопытство возобладало над здравым смыслом, остались теперь только те, кого происходящее касалось особенно близко. Встревоженная Цянь следила за стычкой неодобрительно, Мэй наблюдала издалека — она поддалась было общей панике, но после вернулась.
Принц Миньнин тоже остался, хотя и на почтительном расстоянии. Рядом с ним, волнуясь, переминался Чуань. Миньнин, поглаживая его, сказал что-то стражникам. Те подхватили юного принца Минькая и унесли прочь вопреки его бурным протестам. Юнсин, даже не двинувшись со своего прежнего места, холодно кивнул Миньнину в знак одобрения.
Белая Лян внезапно рванулась вперед, и Лоуренс вздрогнул — но Отчаянный в последний миг отшатнулся, и красные когти прошли в нескольких дюймах от его горла. Спружинив мощными задними лапами, он сделал ответный прыжок, и теперь уже отступать пришлось Лян. Потеряв равновесие, она расправила крылья и поднялась в воздух. Отчаянный взлетел следом за ней.
Лоуренс бесцеремонно выхватил у Хэммонда театральный бинокль. Лян, более крупная, превосходила Отчаянного размахом крыльев. Она грациозно описала петлю, собираясь спикировать на него сверху. Но Отчаянный, немного остыв от первоначальной горячки, призвал на помощь свой боевой опыт. Он не стал преследовать Лян и ушел в темноту, за пределы фонарного света.
— Молодец, — сказал Лоуренс.
Лян парила на одном месте, водя головой туда-сюда и всматриваясь своими красными глазами в ночь. Ревущий Отчаянный сам спикировал на нее, но она увернулась с невероятным проворством. В отличие от большинства драконов, атакуемых сверху, она колебалась не больше мгновения и успела даже задеть Отчаянного, когда он пронесся мимо: на черной шкуре остались три красные борозды. Капли крови, казавшиеся черными при искусственном свете, упали на плиты двора. Мэй, жалобно скуля, подползла ближе. Цянь зашипела на нее, но она лишь припала к земле и обвилась вокруг пары тонких деревьев.
Лян, пользуясь превосходящей скоростью, продолжала увертываться, и Отчаянный тщетно расходовал силы в попытках ее достать. Лоуренсу, однако, казалось, что он приберегает кое-что про запас — может быть, из-за раны. Когда Лян, раззадорившись, подлетела совсем близко, он обеими лапами полоснул ее по животу и груди. Она закричала от боли и отвернула, хлопая крыльями.
Юнсин вскочил, опрокинув стул. Все его напускное спокойствие исчезло: со сжатыми кулаками он смотрел в небо. Раны выглядели не очень глубокими, но Лян совсем растерялась и зализывала их, неподвижно повиснув в воздухе. Лоуренс еще раньше заметил, что ни у одного из дворцовых драконов нет шрамов на теле: должно быть, они никогда не сражались по-настоящему.