Нефть в обмен на девушку
Шрифт:
– Что-то не так, господин Филатов? – спросил Аббас, заметив, что дорогой гость беспокойно озирается.
– Да, доктор Аббас, – ответил Филатов официальным тоном. – Я вчера познакомился с девушкой, она торговала в лавке. А сегодня на ее месте сидит какой-то мужчина, вместо сувениров висят сабли, а сама девушка исчезла.
Лицо Аббаса выразило самое неподдельное удивление.
– Вы хотите сказать, что вчера девушка была, а сегодня ее нет?
– Именно так. И весь товар в лавке поменялся.
Филатов подвел Аббаса к лавке Тинни и показал – здесь.
– Невероятно! –
– Что значит перепутал? – Филатов начал злиться. – Сегодня утром я два раза обошел все лавки!
– Ну я не знаю… Может, девушка случайно зашла в «Эль-Рашид» посмотреть сувениры, а вы подумали…
– Доктор Аббас! – перебил Филатов. – Я более чем уверен, что вам подробно обо всем доложили.
– О чем, господин Филатов? Позвольте заверить вас, что Министерство иностранных дел, которое я представляю…
Филатова окончательно вывело из себя поведение Аббаса, который, конечно же, все знал, но изображал из себя дурака. Точнее, пытался выставить дураком его, Филатова.
– Вы за кого меня принимаете, доктор Аббас? Я приехал в Багдад по приглашению вашего Президента!
– Конечно, господин Филатов.
– И после этого, какой-то тупой охранник, не понимающий ни слова по-английски, задерживает девушку, которую я пригласил к себе в гости.
– Но в гостинице есть определенные правила…
– Значит, я немедленно съезжаю отсюда! Или вы считаете, что я позволю кому-то решать, как мне проводить свободное время?
Аббас явно не ожидал такой бурной реакции. И ладно, если бы этот русский скандалил где-нибудь в номере, а то прямо в холле, когда вокруг полно глаз и ушей.
– Вы все не так поняли, господин Филатов…
– Я-то все понял, доктор Аббас, а вот вы нет! Я вам не какой-то там шпион или враг народа, а депутат российской Государственной думы! И позволю себе заметить, что полчаса назад меня принимал лично Саддам Хусейн!
Филатов специально говорил громко, и при звуках грозного имени все присутствующие в холле как по команде вскочили и замерли по стойке «смирно».
«Будь здесь пара журналистов с камерой, – подумал Филатов, – я бы тебя, козла, на весь мир прославил!»
Но журналистов рядом не было, так что приходилось рассчитывать только на собственные силы.
– И если вы немедленно, слышите, доктор Аббас, немедленно не освободите девушку, которую арестовали безо всякой причины, то я сообщу об этом вопиющем безобразии вашему Президенту! Я понятно говорю?
Лицо Аббаса пошло красными пятнами, он подошел к телефону и долго говорил на арабском, сопровождая некоторые фразы, суть которых Филатов не понимал, бурной жестикуляцией. Филатов с независимым видом стоял рядом. Он понимал всю серьезность ситуации и не собирался отступать. Ведь помимо того, что милая девушка Тинни попала в беду, на карту был поставлен его авторитет.
«Иракцы не такие безобидные зайки, какими хотят казаться! – размышлял он. – Им только дай палец – останешься и без руки, и без головы. В истории
– Все в порядке, господин Филатов, – прервал его мысли Аббас. – Считайте, что девушка уже дома.
– Очень хорошо! Когда я смогу ее увидеть?
– Это очень сложно организовать…
– А вы постарайтесь!
И Филатов, не дожидаясь ответа, пошел к лифту. Все, что следовало сказать, он сказал, и теперь продолжение разговора с Аббасом могло ослабить его позиции.
– Господин Филатов! – послышался за спиной голос Аббаса.
– Вы найдете меня в номере, – не оборачиваясь, ответил Филатов и зашел в лифт.
Остаток дня Филатов провел за работой – сделал запись беседы, составил отчет, позвонил в Москву и кратко доложил Вождю о результатах. Он решил вообще не выходить из номера, чтобы показать Аббасу и его начальникам всю меру своего возмущения. Это была своего рода игра на нервах.
«Аббас сейчас пытается вычислить, как далеко я пойду: подожду немного и успокоюсь, проглотив обиду, или действительно пожалуюсь президенту. Саддам ведь непредсказуем – может орден за бдительность дать, а может совсем наоборот. Скажет – что ж это вы, доктор Аббас, моего гостя обижаете? И не останется от бедняги даже скромной могилки…»
Филатов прошелся по номеру, заглянул в холодильник, где лежало шампанское, вспомнил, как ждал Тинни, и решил обязательно познакомиться с ней поближе.
«А пока я должен твердо стоять на своем! Что бы там они ни говорили о вечной дружбе, уважают на Востоке только силу. Как, впрочем, на Западе, Севере и Юге! – Филатов засмеялся. – Так что дело здесь даже не в Тинни, а во мне самом. Один раз дашь слабину, потом всю жизнь на тебе ездить будут…»
Однако ожидание затягивалось. То ли нервы у Аббаса были крепче, чем казалось, то ли неповоротливая бюрократическая машина никак не могла сдвинуться с места. Филатов уже закончил все дела, а никто так и не позвонил. Ходить из угла в угол, нервно глядя на часы, было не в правилах Филатова, и он по телефону заказал себе ужин. Пусть враги видят, что у него все в порядке!
Однако не успели два почтительных официанта накрыть стол, как позвонил Аббас:
– Вас не затруднит спуститься вниз, господин Филатов?
– Я вообще-то собираюсь ужинать, – ледяным тоном ответил Филатов. – Но если вы решили вопрос с…
– Решил, господин Филатов, – перебил его Аббас.
Филатов понял – Аббас по какой-то причине не хочет упоминать девушку в телефонном разговоре. Ну что ж, ему видней. Филатов накинул пиджак и вышел из наполненного аппетитными запахами номера. Аббас, как всегда, ждал в холле, но, когда они вышли на улицу, вместо привычного лимузина там оказалось самое обычное такси. Аббас открыл заднюю дверцу, приглашая Филатова, сам сел вперед, и они поехали.