Нефтяной принц
Шрифт:
— Герр кантор, вы? — окликнул Поллер. — Просто удивительно!
— Кантор эмеритус, попросил бы я вас! Все это ради полноты и отличия, ибо я отставной, а значит, уже не действующий, герр Поллер.
— Ваше положение можно было бы считать безнадежным. Что стряслось?
— Меня привязали.
— Вижу, но кто?
— Стоун и Паркер.
— Они не могли это сделать по собственной воле!
— Не по собственной. Им приказал Олд Шеттерхэнд.
— Почему?
— Этого… я не знаю, — ответил
— Шеттерхэнд ничего не делает без повода.
— Пожалуй, и здесь у него был повод, но я его не знаю. Не спрашивайте меня, а лучше скорее развяжите!
— Это произойдет не так скоро, как вы думаете.
— Почему?
— Я должен знать причину, чтобы не наделать глупостей. Шеттерхэнд приказал привязать вас здесь, чтобы помешать вам совершить очередную глупость. Хотя лично я считаю это жестоким: привязывать в такой глуши человека к дереву и оставлять одного, безо всякой защиты…
— Одного? Но я ведь не один.
— Кто здесь еще?
— Герр Роллинс, банкир.
— Кто? — переспросил Поллер, и на лице его появилось удивление, тотчас сменившееся удовлетворением. — Только он или еще кто-нибудь?
— Только он. Он должен был охранять меня, причем сам напросился. Я умолял его развязать меня, но он оставался глух ко всем моим мольбам. Бесчувственный и жестокий человек!
Такая характеристика пришлась Поллеру по вкусу, поэтому он подбавил масла в огонь:
— Да, очень жестоко с его стороны и достойно примерного наказания. Надо вас освободить, а его привязать!
— Точно, это было бы правильно! Я тоже не стал бы его развязывать, как бы сильно он меня об этом не просил. Я оставил бы его на привязи, а сам поскорее сбежал бы, чтобы не слышать его жалоб и упреков.
— И куда бы вы пошли?
— За другими, прямо к Зимней Воде.
— А что вы хотите там делать?
— Броситься на нихора и взять их в плен. Знаете, они хотят подстеречь нас!
— И вам это удастся?
— Конечно! Шеттерхэнд убежден в этом, и Виннету тоже. Виннету, кстати, оставался здесь всю ночь и подслушивал нихора. Я не мог пойти с ними, потому что они думали, что если… что я… хм… В общем, они привязали меня, а банкир вызвался охранять, ибо других желающих не нашлось. Ему, похоже, лучше находиться здесь, чем среди опасностей, где во время сражения можно оказаться раненным или даже убитым дикарями.
— Весьма разумно с его стороны. А не скажете ли вы нам, разговаривал ли он с Вольфом?
— С тем немцем, что пришел вместе с навахо? Конечно.
— О чем?
— О-о, о разном. Я не прислушивался — ведь мои мысли постоянно заняты героической оперой.
— Тогда, может быть, вы видели, как он банкиру что-нибудь передавал?
— Передавал? Конечно! Чек, который он взял у вас.
— Вот
— Нет, но я слышал про это.
— Хм, это мне нравится. Теперь чек находится в надежных руках.
— Да, банкир его больше никому не отдаст.
— Он что, уничтожил его?
— Нет, он хочет сохранить его на память.
— Что же, хорошее воспоминание о пережитых приключениях… Наверняка он положил чек вместе с другими документами в бумажник и…
— Нет, нет! Он считает, что чек слишком опасен для него, — и кантор залился писклявым смехом. — Если этот документ попадет в чужие руки и будет предъявлен в Сан-Франциско, то Роллинс потеряет много денег, поэтому он хорошенько спрятал бумагу.
— Что значит «спрятал»?
— Роллинс засунул его под подкладку воротника своего сюртука. Там-то уж никто искать не будет.
— Хитро придумано! И все же я не вижу банкира. Где он?
— Ушел. Он сидел у края кустарника и глядел вперед, а как только увидел вас, испугался и спрятался.
— Значит, он нас узнал?
— Нет. Вы были слишком далеко. Но вы ехали не со стороны наших друзей, поэтому он посчитал вас врагами.
— Ушел, значит. И вы не знаете, куда?
— Нет.
— Не темните! Давайте-ка признавайтесь, герр кантор, и мы докажем, как любезно обойдемся мы с ним и с вами!
— Любезно обойдетесь? — задумался кантор, стараясь придать лицу лукавое выражение всезнайки. — Пожалуй, вы думаете, что я поверю вашим словам, уважаемый герр Поллер?
— Конечно.
— И не подумаю. Нас, слуг науки, так легко не обманешь.
— Да я и не пытаюсь. Все, что я говорю, чистая правда: я хорошо отношусь к вам и к нему.
— Ко мне — возможно, но не к нему.
— Почему?
— Потому что вы плохо обошлись с ним. Я знаю об этом!
— Чепуха! Это его фантазия.
— Нефтяное месторождение оказалось липовым, так? А вы хотели похитить у него много денег…
— Глупости! Если бы он как следует изучил озеро, он давно бы уже нашел источник нефти. Он ничего в этом не понимает и настраивает против нас остальных. Мы — честные люди, и это видно хотя бы потому, что мы сами отдали чек Вольфу, когда еще находились у навахо.
— Разве он не отобрал его у вас?
— Что? Снова чьи-то бредни? У нас никто ничего не отбирал. Он же не знал, что у нас есть чек, а мы ему сами об этом сказали. Теперь мы бы очень хотели поговорить с мистером Роллинсом и наставить его, что он должен делать, если хочет заполучить месторождение и стать очень богатым человеком. Ну, так где же он скрывается?
— Хм, прямо не знаю, надо ли вам об этом говорить.
— Надо — не надо, вопрос другой! Я-то думал, что вас позабавит, если мы привяжем его к тому же самому месту.