Нефтяной принц
Шрифт:
— Вы просто осел, чудовищный осел! Как вы смеете оскорблять даму! Вы знаете, кто я? Перед вами фрау Розали Эбершбах, урожденная Моргенштерн, овдовевшая Лейермюллер. Я привлеку вас к суду! Сначала вы разъярили моего осла, потом стали хвататься за мою талию, а теперь осыпали меня оскорблениями, которых приличному человеку и знать-то не положено. И я должна такое сносить! Нет, я настаиваю на примерном наказании. Понятно?
Фрау Розали вызывающе взглянула на него и, упоенная борьбой, уперлась руками в бока. Хромой Фрэнк от удивления отступил на шаг и спросил:
— Кто
— Да! — угрожающе буркнула она, делая шаг вперед.
— Урожденная Моргенштерн? — продолжал он, отступая на два шага.
— Разумеется! Или вы против? — и она восстановила расстояние между ними, также сделав два шага.
— Овдовешая Лейермюллер?
— Ну да. — И она кивнула.
— В таком случае вы немка?
— А кто же? Еще одно невежливое слово, и вы пожалеете! Я привыкла, чтобы со мной обращались галантно. Понятно?
— А я и был галантен!
— Ну, я бы этого не сказала! Разве это галантно — поднимать руку на моего осла?
— Я хотел лишь остановить его, потому что он вам не подчинялся.
— Не подчинялся? Что за вздор! Мне повинуется любой осел — можете себе это заметить! А дальше? Дальше вы чуть не раздавили меня в своих объятиях! Мне нечем стало дышать, а в глазах погас дневной свет. С дамой надо обращаться нежнее и скромнее. Мы не только прекрасный, но и нежный пол; мы хотим, чтобы с нами обращались осторожно. А вы хватаете нас, как носильщик коробки…
Она прервалась, потому что за ее плечами раздалось восклицание, представлявшее собой некую смесь удивления и восторга:
— Бог мой, да это же знаменитый Хромой Фрэнк!
Названный быстро обернулся и, увидев кричавшего, сам воскликнул с не меньшим изумлением:
— Наш кантор Хампель! Возможно ли это! Слезайте вниз и бегом в мои объятия!
Одержимый оперой был как всегда нетороплив и только сейчас добрался до ворот. Предостерегающе подняв палец, он ответил:
— Кантор эмеритус, хотел бы я попросить, герр Франке! Потому что на свете может жить другой кантор по имени Маттеус Аурелиус Хампель, который еще не покинул свой пост. Прежде чем оставить седло, я хочу обратить ваше внимание еще на одно.
— О чем вы?
— Сейчас скажу.
— Вы же видите, как жажду я этого, мой горячо почитаемый и любимый кантор.
Тот осторожно соскользнул с лошади и торжественным движением обнял Фрэнка, который продолжал, улыбаясь:
— Большей частью мы находимся здесь, на Диком Западе, где точность данных, собственно говоря, вовсе не нужна, но если вам это доставит удовольствие, я буду обращаться к вам: герр кантор.
— Кантор эмеритус, попрошу вас!
— Хорошо, хорошо! Но скажите мне сначала, как вы попали сюда. Вы могли бы совершенно официально начать с того, что я тогда так и не смог устроить вам резервуар.
— «Оревуар», или по-нашему «до свиданья», хотели вы сказать! Это весьма удивляет меня. Вы же знаете о моем намерении написать оперу?
— Да, вы говорили об опере в трех или четырех актрисах.
— В двенадцати! Только в двенадцати актах, а
— Какая непредусмотрительность! Полагаете, что так легко и быстро здесь можно кого-нибудь встретить, как и дома? Ваша непредусмотрительность граничит с опасностью для жизни, и я вынужден сделать вам за это реприсанду…
— Реприманду [36] , хотели вы сказать.
Фрэнк наморщил лоб и совершенно серьезно произнес:
— Послушайте, герр кантор, вы уже в третий раз мне противоречите. Такое невозможно терпеть! Два раза я пропустил все это мимо ушей, но теперь просто не могу так поступать. Вы, видимо, не знаете, кто я такой и чем занимаюсь. Теперь позвольте вам представить моего друга и кузена. Надеюсь, что и вы познакомите меня со своими спутниками.
36
Реприманда (фр. reprimande) — внушение, выговор
Кантор назвал имена всех своих спутников. Последовали радостные приветствия со всех сторон, поскольку люди многое слышали друг о друге, а теперь получили возможность познакомиться лично, особенно, когда Сэм, Дик и Уилл узнали, что они встретятся с Олд Шеттерхэндом и Виннету. Вопросы с обеих сторон сыпались тысячами. В конце концов, пришлось вернуться к реальности: пора было разбивать лагерь и позаботиться о животных.
Нефтяной принц некоторое время наблюдал за поселенцами. Он, похоже, в душе решил присоединиться к немцам, чтобы потом свершить свои коварные планы. Выждав момент, когда Сэм Хокенс отошел от остальных, он вежливо поздоровался с ним и сказал:
— Слышал я, мистер, что вы и есть Сэм Хокенс, знаменитый вестмен. Может быть, вам тоже называли мое имя?
— Нет, — столь же вежливо ответил малыш. Нефтяной принц был всего лишь сводным братом Батлера и никоим образом не походил на последнего, поэтому Сэм никак не мог догадаться об их близком родстве.
— Моя фамилия Гринли, а в этих краях меня называют Нефтяным принцем, ибо я точно знаю место, где есть много нефти.
— Нефть? — заинтересовался сразу же Сэм. — Значит, вам посчастливилось, и вы станете богатейшим человеком. Хотите прибрать ее добычу в свои руки?
— Нет, для этого у меня нет средств.
— Будете продавать? И уже есть покупатели?
— Одного нашел. Вон он сидит, мистер Роллинс, банкир из Браунсвилла, что в Арканзасе.
— Ну, тогда не хлопайте ушами и сдерите с него побольше! Вы вместе с ним едете на месторождение?
— Да.
— А далеко оно отсюда?
— Не очень.
— Хм, такое место держат в секрете, и, конечно, я не стану вас о нем спрашивать. А почему вы обратились ко мне? У вас была на то какая-то причина?