Нефтяной принц
Шрифт:
Роллинс и Баумгартен поплелись следом, однако никак не могли отделаться от ужаса перед этим человеком, который только что, ради сиюминутной выгоды, отнял жизнь у двоих ничего ему не сделавших индейцев. Проходя южный вход в котловину, они не заметили, как в зарослях позади них сверкнули два глаза. Когда белые исчезли в узкой горловине прохода, из кустов выросла фигура краснокожего. С ненавистью посмотрев вслед бледнолицым, индеец снова исчез в зарослях. Похоже, этого воина навахо оставили охранять вход, прежде чем сами проникли в котловину…
Тем временем Нефтяной принц со
— Куда направляются бледнолицые? — грозно спросил он.
Нефтяной принц ожидал более дружественный прием.
Слезая с коня, он разочарованно ответил:
— Наша тропа началась на Рио-Гила.
— Где же она закончится?
— У вод Челли.
— За вами пойдут другие бледнолицые?
— Нет, а если такое случится, это будут наши враги.
— Вам известно, что стрела мира сломана нами?
— Да.
— И вы осмелились приехать сюда?
— Вы воюете с навахо, — Гринли пристально посмотрел в глаза вождю, — а не против белых!
— Бледнолицые хуже, чем собаки навахо. Когда здесь не было ни одного белого, между краснокожими царил мир. Только бледнолицые виноваты в том, что томагавки отбирают у нас жизнь. Их нельзя щадить!
— Хочешь сказать, что вы наши враги?
— Да, смертельные враги.
— И тем не менее моим пулям ты обязан жизнью! Надеюсь, вы же не станете поджаривать нас на медленном огне?
По лицу вождя промелькнула презрительная усмешка, после чего он ответил:
— Ты говоришь об огне, как будто уже в нашей власти, а ведь нас только двое, тогда как вы приехали втроем. Ты похож на лягушку, которая сама запрыгивает в змеиную пасть после того, как поймает устремленный на нее взгляд.
Такое оскорбление ни в коей мере не было следствием теперешней вражды. Весьма вероятно, что репутация Гринли среди нихора была совсем не такой, как он расписывал своим спутникам. Нефтяной принц тотчас почувствовал, что те и сами могут прийти к подобному выводу, и решил этому воспрепятствовать.
— Мокаши, храбрый вождь, разве ты меня не узнаешь? — спросил он.
— Глаз мой никогда не забывал лица, которое хоть однажды видел.
— Я никогда не делал зла воинам нихора!
— Уфф! Почему ты это говоришь? Если бы ты обидел моего воина хотя бы одним движением пальца, тебя бы уже не было в живых.
— Почему ты так враждебно настроен против меня? Разве твоя жизнь так дешево ценится, что ты не можешь хоть раз благосклонно отнестись к ее спасителю?
— Скажи мне прежде, когда ты увидел убитых тобой навахо и как долго ты наблюдал за ними?
— Увидел я их минуты за две до выстрелов, которые произвел ради твоего спасения.
— Что плохого они тебе сделали?
— Ничего.
— И ты их убил!
— Я спасал тебя!
— Собака! — прогремел Мокаши, и глаза его засверкали. — Много охотников и воинов обязаны мне жизнью, и я ни разу не напоминал им об этом, хотя с тех пор сменилось немало солнц. Ты только что предстал передо мной, а уже
Гринли был всерьез напуган, однако решился упрекнуть индейца:
— Нет, но… без моего вмешательства ты был бы уже мертв…
— Кто это сказал тебе? Смотри, здесь, у скалы, стоят наши кони, которые предупредили бы нас о приближении чужака. Мы услышали их храп и схватились за ножи, когда раздались твои выстрелы. Эти навахо тебе ничего не сделали. Ты с ними не бился лицом к лицу, а подстрелил из засады. Ты не воин, а убийца. Вот там лежат их трупы. Имею я право снять с них скальпы? Нет, потому что эти воины пали от предательских пуль. Если бы ты не пришел, то лошади предупредили бы меня, и я сразился бы с врагами с ножом в руках и мог бы украсить себя их скальпами. Знаешь ли ты того навахо с пером в волосах? Его звали Хасти-тине, то есть Старый Человек, хотя прожил он всего двадцать весен и зим. Столь почетное имя дается только мудрому и смелому. И такого воина ты убил! А теперь хвастаешься передо мной тем, что победил его в нечестном бою и вместо мести требуешь с меня плату!
Нефтяной принц перепугался до смерти, а его спутники чувствовали себя еще хуже. Вождь нихора продолжал:
— Все вы, бледнолицые, одинаковые. Сколько среди вас добрых? На одного Олд Шеттерхэнда, в чьем сердце живет любовь, приходятся сотни сотен других, несущих нам гибель. Стойте здесь, пока я не вернусь! Если только посмеете сдвинуться с места, вы погибли.
Кивком головы он позвал своего соплеменника за собой, и оба ушли, внимательно изучая след навахо до самого входа в котловину. Потом скрылись за ним.
— Боже мой! Дела оборачиваются совсем не так, как мы ожидали, — посетовал банкир. — Вы сварили суп, который слишком густ, и мы можем подавиться.
— Убийца! — вторил ему бухгалтер. — Вождь прав. Зачем вы стреляли? Этот Хасти-тине так молод и уже так знаменит! Разве вас не страшит содеянное?
— Молчи! — повелительно оборвал его Нефтяной принц. — Я на самом деле спас вождя от смерти, а его разговоры о чувствительности лошадей — пустая болтовня!
— Сомневаюсь. Индеец, похоже, уверен в том, о чем говорит. Разве мы не стояли перед ним, словно школяры. Надо бежать, пока он не вернулся.
— Не смейте и думать об этом, мистер Баумгартен! Наверняка поблизости спрятались другие воины. Если мы убежим, он пойдет вместе с ними по нашим следам, и тогда мы точно погибли. А так он, может, нас еще и отпустит. Будем ждать!
Прошло не менее четверти часа, прежде чем нихора вернулись. Когда они приблизились, Мокаши сказал:
— Отмщение уже ждет тебя, и смерть спешит, но я не наложу на тебя руки. Навахо было не двое, а трое. Третий стоял на страже у входа и все видел, но не смог помешать убийству. Он направит свои мокасины по твоему следу и будет идти за тобой, пока не пронзит ножом твое сердце. Твой скальп сидит на твоей башке не прочнее дождевой капли на ветке, раскачиваемой ветром. Я не стану вмешиваться в твою судьбу — ни добрым участием, ни злым. Но я хочу знать, зачем вам надо на Челли? Что вы там ищете?