Нефункциональный тест
Шрифт:
— Не можешь делать что?
— Это, — прокричал он, указывая между ними обоими.
Да-а, даже её мнимый парень не может больше терпеть её спустя несколько дней. Она точно поплачет ещё над этим, позже.
— Прости, Трой. Мне вообще не следовало просить тебя об этом. Не думала, что всё будет…
— Это не то, что я имел в виду. — Его нетерпение пошло на убыль. — Послушай, этим утром…
— Трой, тебе следует это прекратить. Я прошу прощение за то, что сделала. Я действительно сожалею. И хотя здесь должно быть что-то
— А что, если я не хочу быть от тебя свободным?
Её взгляд метнулся к его глазам. Он не выглядел рассерженным, раздосадованным возможно, но не рассерженным. Она наблюдала, как дёргался его кадык, а взгляд был сосредоточен на её ногах. Трой был не из тех, кто не смотрит кому-либо в глаза.
— Что это значит?
Его досада иссякла до пустого нечитаемого выражения. Её сердце зашлось, а затем замерло в ожидании его объяснений. Ибо это звучало ужасно похоже на…
— Не бери в голову. Забудь. — Он оглядел комнату, затем его взгляд снова вернулся к её ногам. — Я буду стараться лучше. Давай вернёмся к остальным.
Если бы он что-нибудь испытывал к ней, то ему не нужно было бы стараться.
Он направился к двери, но она встала перед ним.
— Я бы никогда не сделала ничего, что причинило бы тебе боль. Ты же это знаешь, верно? Скажи мне, что знаешь. По крайней мере, Трой, мы друзья. То, что я сделала этим утром — это был мой способ сказать это. — Его глаза закрылись, так что она обхватила ладонями его щёки, заставляя его посмотреть на себя. — И я не скажу ни одной душе о том, что ты мне рассказал. В том, что с тобой произошло, нет твоей вины…
Отодвинувшись от неё, он прошёлся по комнате.
— Сейчас не время для этого.
— Нет, время, — возразила она, поскольку он не останется в её комнате сегодня ночью, и его защитные барьеры снова встали на место. А вернувшись домой, у них вообще не будет никакой возможности, подобно этой, чтобы всё высказать. Они вернутся к своей жизни, как если бы этой недели никогда и не было. — То, что сделал твой отец — было не по твоей вине. И неважно, как сильно ты на меня злишься, неважно, как сильно отталкиваешь из-за того, что я знаю правду, — я всегда буду рядом.
Он повернулся к ней спиной и уставился в окно. Отгораживаясь от неё, как он делал со всем остальным, что походило на значимость. У него были свои моменты, когда он воспринимал что-то всерьёз, но были и свои пределы. И, по-видимому, Трой к ним приблизился. Она пожалела, и не в первый раз, что не сделала для него больше, пока он рос. Может быть, он бы не стал ненавидеть весь мир. Может быть, он бы жил и радовался жизни, вместо того, чтобы разыгрывать чертовски хорошее представление для всех остальных. Может быть, если бы она что-то сделала, то он бы знал,
Отягощённая чувством вины, она ждала целую минуту, прежде чем протянуть руку к дверной ручке.
— Не надо, — произнёс он до того, как она успела выйти.
Она повернулась, и на противоположной стороне комнаты он выглядел как тот десятилетний мальчик, которого бросили на их пороге. Напуганный, полный надежды и стыда. Годы, в конце концов, его не изменили.
Он шагнул ближе.
— Я злюсь не на тебя, я злюсь на себя. То, что я сказал тебе в машине…
— Забудь об этом, Трой.
— Нет, — процедил он, шагая прямо к ней и хватая её за запястья. — Этому нет никаких оправданий. Ты заслуживаешь лучшего. Кто-то другой подойдёт тебе лучше, чем я. Просто… пообещай, что ты позволишь ему любить себя правильно, Кэм. Со свечами и розами, и …
— Опять список, — прорычала она, выдёргивая и высвобождая свои запястья, её сердце разбивалось с каждым чёртовым словом, слетающим с его губ. Да как он смел? Старался объяснить, как любить кого-то другого. Как будто он сам знает как. Как будто она смогла бы испытывать к какому-то другому мужчине то, что чувствовала к нему.
Её челюсть отвисла. О нет.
— Верно, Кэм. У меня для тебя есть ещё парочка пунктов в списке, а затем самый последний пункт ты должна будешь выполнить дома самостоятельно. — Он помолчал, глядя, казалось бы, сквозь неё, а не на неё. — Ты должна полюбить. Истинной, настоящей, безумной любовью, без которой не сможешь жить.
Она едва не рассмеялась над иронией. Он сделал всё это, чтобы показать ей свою версию любви лишь для того, чтобы она влюбилась в какого-нибудь мужчину, которого встретила или пока ещё нет. Тогда как всё это время она влюблялась в него.
Они оба такие идиоты!
— Как скажешь, Трой.
Прежде чем он успел пробормотать что-либо ещё, чтобы медленно её убить, она повернула ручку двери и вышла. Он подождал несколько секунд и последовал за ней. Когда она приблизилась к столовой, он схватил её за руку и крепко сжал.
Все уже приступили к салату, когда они сели, присоединяясь к ним.
— Ой, хорошо, — сказала её мать. — Вы помирились.
— По мне, они не выглядят помирившимися, — проговорил йяка Митч.
Тяжело вздохнув, Трой посмотрел на неё.
— Прости меня, — пробормотал он ей тихо.
А затем обхватил её затылок и привлёк к себе. Когда его рот накрыл её губы, она схватила его за руку, цепляясь как за спасательный круг. Его губы двигались, прижавшись к ней, язык метнулся внутрь. Как он мог целовать кого-то вот так, на глазах у полной комнаты людей, а затем хотеть, чтобы она влюбилась в кого-то другого? Боже, никто не целуется так, как Трой. Никто.
К тому времени, когда он отстранился, она почти лежала на коленях йяки Гарольда, сидящего на соседнем стуле.