Негаданное счастье

Лукьянова Наталья Гераниновна

Потянулись долгие дни вынужденного безделья. Виктория Михайловна строго следовала пунктам своего плана. Она бросила все силы на изучение культуры страны, добросовестно посещала музеи, съездила на экскурсию. Душевное спокойствие от этого не восстанавливалось. Кому рассказать, не поверят и поднимут на смех. Во как бывает! Одна, свободная, здоровая, проживает на шикарной вилле испанского курорта, где ее обслуживают по высшему разряду и предупреждают любые ее желания. А в результате – глубоко одинока и столь же несчастна. И поделать с этим ничего нельзя, как ни старайся. Постоянно терзал один и тот же назойливый вопрос: «Что будет потом, когда она вернется домой?»

На

третий вечер «счастливой» жизни она твердо решила: хватит трусить – и дала себе слово, что сегодня обязательно позвонит Балканскому. Пока она боролась со своей нерешительностью, раздался звонок. Не взглянув на дисплей, Виктория Михайловна ответила. Обычно в это время звонили или дети, или Людмила. Они молодцы, не давали ей хандрить, поддерживали изо всех сил. В трубке раздался голос, который Виктория Михайловна мечтала услышать больше всего на свете – и в то же время боялась. Батюшки, звонил господин Балканский, лично. Не ожидавшая подобного сюрприза, она оглохла, ослепла, онемела и перестала дышать. Некоторое время пребывала в полной прострации. Из полуобморочного состояния ее вывел голос Геннадия Николаевича, в котором прорезались озабоченные нотки. Слов она не понимала, но это ничего не значило. Он звонил сам, не важно зачем и почему. Главное, звонил. Тревожные интонации вернули ее к действительности. Виктория Михайловна сумела взять себя в руки, хотя по количеству затраченной нервной энергии простое действие можно было со всей объективностью приравнять с самому геройскому подвигу. Ей еще повезло, что она в этот момент сидела в уютном кресле-качалке. А то обморок был бы обеспечен.

– Виктория Михайловна, добрый вечер. Это вас Балканский беспокоит, узнали?

– Здравствуйте, Геннадий Николаевич, конечно узнала. Слушаю вас. – Виктория Михайловна соблюдала правила игры и произносила нужные слова машинально, по инерции, как хорошо обученный попугай. В голове бушевал ураган невиданной силы и мешал соображать. Еще спрашивает, узнала ли она его. Да она узнает его голос из тысячи!

– Я нахожусь недалеко от вашего дома. Вы не будете возражать, если я заскочу к вам ненадолго? Нанесу визит. – Вежливо, спокойно, без эмоций, на правах старинного знакомого. Как будто подобные разговоры между ними случались не раз.

– Да, конечно. – Виктория Михайловна была настолько ошарашена неожиданным звонком, что других слов у нее не нашлось.

– Что ж, отлично, минут через десять я буду. Предупредите, пожалуйста, охрану, чтобы меня пропустили, – попросил Геннадий Николаевич и отключился.

Виктория Михайловна запаниковала не на шутку. Сейчас, через несколько минут, сюда пожалует собственной персоной господин Балканский. Как ужаленная, сама не ожидая от себя подобной прыти, она вскочила с кресла, рассыпала рекламные журналы и брошюры и помчалась искать вездесущего дворецкого. Только Алекс со своими рассудительностью и истинным профессионализмом поможет сохранить спокойствие и примет гостя, как полагается. Алекс не заставил себя ждать. Она встретила его в коридоре.

– Алекс, у нас через несколько минут будут гости, вернее, гость, – исправилась Виктория Михайловна. – Скажу сразу, от этого человека зависит моя дальнейшая судьба.

– Я очень рад за вас, Виктория Михайловна, буду счастлив познакомиться с вашим женихом, – торжественно произнес дворецкий.

Виктория Михайловна превратилась на секунду в соляной столп, а потом широко улыбнулась, на душе стало легко-легко. Довела себя до такого состояния, что объяснить человеку ситуацию не может. Бедный Алекс, даже побледнел

от волнения.

– Алекс, что вы! Вы меня неправильно поняли, или это я все запутала. Никакой он мне не жених. Это мой самый главный начальник, который может казнить, а может помиловать. Человек занимает значительный пост в Москве, вообще он очень серьезный, и я трушу, если честно. От его визита зависит моя дальнейшая профессиональная деятельность. У меня очень хорошая работа, и я ею дорожу. Мне совсем не хотелось бы потерять свое место из-за моих испанских неприятностей. Надо принять босса по высшему разряду.

– Виктория Михайловна, обижаете. Все будет на высшем уровне. – Алекс кивнул утвердительно и отправился отдавать распоряжения. Виктория Михайловна вернулась в гостиную, собрала с пола журналы и села на диван. В кресле-качалке, конечно, удобней и гораздо уютнее, но расслабленность и нега моменту не соответствуют. Ждать долго не пришлось.

Балканский вошел в гостиную, Виктория Михайловна встала навстречу высокому гостю. Обменялись приветствиями. Беседа началась по-светски сдержанно. Геннадий Николаевич вежливо поинтересовался у Виктории Михайловны, как обстоят дела, посочувствовал неприятным обстоятельствам и с необыкновенной легкостью согласился выпить коньяк, предложенный Алексом.

– Геннадий Николаевич, – завороженно глядя, с каким удивительным изяществом вертит бокал с янтарным напитком Балканский, решилась Виктория Михайловна. Ей показалось, что наступил очень благоприятный момент решить рабочие вопросы. Босс проявил внимание и человеколюбие, приехал навестить, интересуется ее делами, надо действовать.

– Да-да. – Геннадий Николаевич сделал небольшой глоток и изобразил из себя сплошное внимание.

– Понимаете, меня очень волнует один вопрос. Я ведь в силу известных вам обстоятельств не смогу вернуться на работу вовремя. На мое счастье, вы оказались рядом в такой сложный для меня момент. Может быть, мне, не откладывая дело в долгий ящик, сегодня написать заявление об уходе по собственному желанию? – Виктория Михайловна очень волновалась и старалась не смотреть на Балканского. Договорив фразу до конца, она вздохнула с облегчением и подняла глаза.

– Помилуйте, Виктория Михайловна. – Геннадий Николаевич осторожно поставил бокал на стол и уставился на женщину. – Вы не лукавите? Вот именно сейчас, в этот момент, у вас болит голова о работе? А-а-а, я понял. Вы решили пошутить.

– Да какие там шутки. Кому нужен такой работник, – огорченно пробормотала Виктория Михайловна.

– Какой, позвольте узнать? – Геннадий Николаевич нахмурил брови. Сердится, наверное. Так она и знала.

– Да вот такой, безалаберный, безответственный. На новом месте без году неделя. Вместо того чтобы работать, укатила за границу – и теперь неизвестно, когда вернется. Я же понимаю, что такой вариант не может радовать руководство. Кому это понравится!

– Мне, – твердо заявил Геннадий Николаевич.

– Не поняла. – Виктория Михайловна расстроилась не на шутку. Плохи ее дела.

– А ничего не надо понимать. Я еще сам многое не понял. Давайте не будем торопить события и создавать лишние проблемы, дорогая Виктория Михайловна. Примем все как есть. С одной стороны, произошло ограбление, и это не самое приятное, что может случиться. А с другой стороны, ничего просто так не бывает. Из-за этого досадного происшествия вы продлили отдых.

– Наверное, – прошептала Виктория Михайловна, – только подобная перспектива радости не вызывает, хотя я всю жизнь мечтала побывать за границей. Побывала.