Негатор. Возвращение неправильного попаданца

Переяславцев Алексей

Вопреки прогнозам Сирил отнюдь не рванул домой с чертежом в руке. Он совершенно без спешки, самым солидным образом, даже преувеличенно аккуратно сложил лист бумаги, поклонился и пошел, а не побежал. По пути к нему присоединилась группка друзей, и прямо на ходу завязалось обсуждение.

Похоже, из мальца выйдет толк.

В течение следующих десяти дней я преднамеренно не обращал внимание на ангар и тех, кто трудился внутри. На то были причины. Шахур вообще забросил движки самолета и ушел с головой в расчеты. Двое курсантов

вкупе с остальными конструкторами то свирепо спорили, то поздравляли друг друга. А потом покатились внешние события.

Пришел корабль из Хатегата. Груз его можно было описать фразой: «Все то, что мы забыли или не смогли взять раньше». Были там и стекло, и краски, и каучук, и свежезакупленные домашние животные (в том числе сторожевые собаки и норки). Люди тоже были.

Больше всех меня удивил Хагар. Еще перед подробным докладом о состоянии торговли он объявил:

– Командир, я на свой страх и риск уговорил одного мастера и двух подмастерьев на переезд в Буку. Мастер родом с Юга, его зовут Русстам.

Подобная самодеятельность была необычна для старшины, поэтому я потребовал объяснений.

– Они делают сыр.

– И что?

– Этот сыр – причина жестокого конфликта мастера с гильдией. Не по стандарту варит. А новые сорта гильдия принимать не желает…

Тут лицо Хагара приняло самое хитрое выражение.

– …и если ты только попробуешь его сыр, то сам захочешь взять этих людей. Клянусь, дело прибыльное.

– А образцы у него найдутся?

Старшина скорчил самую оскорбленную мину.

– Обижаешь, командир. Принести?

– Да, но лучше пригласить и мастера. Чтоб пояснения давал.

Сыродел разложил на лотке ломтики. Пояснения в результате давал я.

– Уважаемый Русстам, вы позволите поглядеть пристальнее?

Первым был оценен аналог швейцарского сыра со слезой.

– Так… этот сыр я знаю, он долго созревает, не менее двух месяцев, а то и трех. В результате обходится дороже. Но и вкус у него, на мой взгляд, лучше, чем у гильдейского. Хорош сам по себе, но можно также натереть в мелкую стружку и посыпать блюда. Однако вот тот, желтый…

Мой палец указал на аналог пармезана.

– …в качестве приправы еще лучше.

Мастер и старшина переглянулись.

– Вот этот…

Он был похож на сулугуни. Проверка показала правоту предположения.

– …делается из овечьего молока и хорош как закуска к красному вину. По мне, так чуть солоноват, но многим понравится. Те мягкие два – к белому вину, без вопросов. А эти…

Я задумался. Тот, что слева, являл собой нечто среднее между горгонзолой и рокфором. Рядом лежал аналог камамбера. Очень хотелось попробовать, но подобная практика вошла бы в противоречие с последующей характеристикой:

– …эти, пожалуй, праздничные. Подавать после еды, на отдельной тарелке. Это уже не еда, а лакомство. А, да. Вижу, что вы ничего не добавляете в ваш сыр?

– Чего не добавляю?

– Пряности.

Да вот, например…

Я достал из шкафчика стручок едкого перца: часть моей доли с урожая нынешнего года.

– Сушите, мелко дробите и размешиваете с творожной массой. Получите чуть красноватый цвет и острый вкус. Только будьте осторожны, это очень едкое растение. Руки после него долго и тщательно мыть, и ни в коем случае не касаться глаз. Берите, не стесняйтесь.

Следующий ломтик прямо умилил. Это был голландский сыр из моего детства.

– Вы меня поставили в тупик. Этот сыр явно не из дорогих, но вкусный. Он что, тоже не угодил гильдии? Чем?

После нескольких безуспешных попыток мастер выдавил:

– Дырочки… не те.

– Старшина, отведите мастера и подмастерьев на трудоустройство. Они все приняты. Потом возвращайтесь.

Сыродел забрал лоток и нетвердой походкой удалился.

Хагар вернулся довольно быстро, с сиянием на хитрой роже.

– Ну, командир, ты умеешь закрутить дело. Русстам до сих пор в себя прийти не может. Все спрашивал меня: откуда?

– Отвечай правдиво: оттуда. Сейчас вопрос в другом. Голову кладу на отсечение: у тебя уже есть план, как вести сырное дело.

– Имеется, как не быть. Контрабандный… как это у тебя говорится… ислюзивный товар, вот! Ну то есть не для каждого. Редкий и дорогой. Из рук рвать будут.

– Эксклюзивный. Но ты прав.

– Так что, через госпожу Моану запускаем?

– А это ничего, что с нами свяжут? Впрочем, пускай. За морем делают сыр, что тут такого? Да, так и поступим. Поставь в известность Русстама. Большую часть его продукции пустим на продажу.

Затем я вызвал Хорота. Лохматость механика заметно снизилась, из чего я сделал вывод, что дела идут неплохо.

– Два дела, Хорот. Первое: стекла. Тут надо идти к Тороту; правда, на нем же стекла для маяка, и это важнее, сейчас дождей много. Но потом он начнет делать стекла для окошек в самолете. Тут уж тебе вожжи в руки. Но условие: обязательно показать мне.

Мы чуть пообсуждали конструкцию стекол, потом механик перешел к другой задаче:

– Понимаешь, у нас приборы… Взять хотя бы указатель скорости – его же надо… того… калибровать на мерной миле. Ну, милю наши землемеры разметят. Сам прибор я сделаю, нехитрая вещь. А вот насчет полетов – это ведь ты определяешь.

– Верно. Тогда ты с помощниками подготавливаешь все: сам прибор, часы, всякое такое. Летчики меж тем будут набираться опыта. Закончишь – скажи мне. Калибровку организуем. Там есть тонкости, но об этом потом.

– Так ведь не все еще. Высотомер: у тебя ведь есть на него наметки?

– Есть кое-что…

Я достал из ящика стола схему анероида.

– …но с трудностями. Смотри, эта коробочка делается из бронзы, из нее откачивается воздух… вот это рычажок, а тут шкала.

– Интересно. Откачивается, значит? Ну, это просто…