Негатор
Шрифт:
Опа, а ведь я совершеннейший невежда во всем, что касается здешних свадебных обрядов. Придется разузнавать.
— Прошу у вас обоих прощения, я не буду пока вас поздравлять, дождусь официальной церемонии. Что еще?
— А еще Манур вызвал вас на поединок, как мы и предвидели.
— Подробности, вплоть до мельчайших!
— Нас изловили, видимо, случайно, у здания гильдии. Двое лиценциатов. У магистра не может быть учеников такого звания — не по чину. Да и не стал бы он пускать на такое дело учеников — в этом случае дознавателям даже копать особо не надо.
Пока что ничего нового — все это мы уже просчитали.
— Выяснить их связи — дело возможное, но не быстрое. Дней за десять я бы вполне управилась, но уж никак не меньше недели. А этого времени у нас нет. Уже завтра они прибывают для выбора площадки. Само собою, я взяла отсрочку.
— Надеюсь, вы понимаете, Моана, — никаких водных источников вблизи площадки?
— Должна ли я принимать ваши слова как преднамеренное оскорбление? — сахарным голосом.
— Ну что вы, Моана, считайте их порождением моей непробиваемой тупости.
— То, что вы тупы, я и так знала, — с всей учтивостью.
Я постарался сделать тон максимально серьезным:
— Еще одно: могу ли я что-то сделать для вас с Саратом в части кристаллов?
— У меня вроде бы хороший запас, а вот Сарату один бесцветный кристалл не повредит.
— Постараюсь успеть.
За ужином мы все вместе приговорили полтора кувшина белого, вследствие чего свежий лиценциат отправился спать. Не виню: день у парня выдался нелегким. Сафар сослался на необходимость подзубрить конспекты и тоже слинял. Мы с Моаной остались вдвоем.
— Знаете, Профес, я бы вам тоже посоветовала кровать и покой.
— Все так, Моана, но мне надо продумать список задач на завтра.
В голосе Моаны прорезается сочувствие.
— Я же вижу, что вам нелегко: этот, — неизвестное слово, но очень похоже на ругательство, — поединок, да еще две беременные в команде, да еще две влюбленные женщины, и один влюбленный молодой человек…
Сердце у меня в темпе спрыгнуло вниз, поближе к пяткам, и постаралось прикинуться деталью скелета.
— Кто беременный?!
— Как кто? Я и Кири.
Сердце, пугливо озираясь, вскарабкалось обратно на свое место.
— Так, а кто эти влюбленные?
Свинцовое молчание. По всем признакам, я опять сморозил выдающуюся глупость. Наконец Моана медленно произносит:
— Вы знаете, Профес, я уверена, что мне необыкновенно везет в жизни.
Разумеется, у меня и в мыслях не было противоречить.
— Я дожила до… своего возраста и по сей день не утратила способности удивляться.
Возражений не последовало.
— В частности, я каждый раз удивляюсь — хотя должна была привыкнуть — мужской тупости. Хотя нет, не тупости, назвать вас тупым нельзя, это был бы незаслуженный комплимент…
Кажется, я понимаю, что она имеет в виду, но мне эта мысль крайне не по нутру.
— Вы ухитрились не заметить взглядов Ирины на вас? Какой же вы командир после этого? Вы что, совсем не следите
А ведь права она, это моя обязанность быть психологом в команде, поскольку штатного нет. Правильно меня размазали тонким слоем, по делу. И все же попробую объяснить:
— Моана, вы знаете, сколько Ирине исполнилось? Там, откуда я, в шестнадцать лет… короче, она бы считалась девчонкой. Никоим образом не взрослой. Даже закон запрещает выходить замуж в этом возрасте!
— Вот оно что… Для начала, здесь взрослеют раньше. Многие ее сверстницы не то что замужем — детей имеют. Кстати, я маг жизни, если вы не забыли. Ее организм позволит выносить и родить здорового ребенка, за это могу ручаться. Но не это главное. Она духовно взрослая. У нее в руках профессия. У нее в мозгах талант. У нее в сердце ответственность. Теперь понимаете?
Куда как понимаю. Только что прикажете с этим пониманием делать?
— Ладно, Моана. Вы правы, мне и так непросто, станет еще хуже. Придется и об этом думать. Ложитесь сами спать. (с ехидством) В вашем положении вредно волноваться. А вам завтра еще беседовать с секундантами — площадку-то выбирать надо, верно?
Сцена, которую я видеть никак не мог
— Хотите знать мое мнение, коллега?
— Слушаю вас.
— У меня после этого экзамена двойственное чувство.
— Объяснитесь.
— С одной стороны, экзаменуемый проявляет превосходные знания в теоретической части. Пожалуй, на уровне магистра. Добавьте еще, что и в практической части он не хуже любого другого лиценциата. Так?
— Все верно.
— Его знанию теории я ни капельки не удивляюсь. Я сам преподавал его курсу теоретическую магию. Он был лучшим на курсе, без сомнения. А вот в части магической силы был даже ниже среднего. На экзаменах он справлялся лишь благодаря отменному знанию теории. Я был твердо уверен, что никогда ему не подняться выше бакалавра. И вдруг откуда-то весьма недурная сила. Вы можете такое объяснить?
— Вы рассказываете интересные вещи, коллега. Лично я заметил другую странность, которую вы, похоже, не уловили. Экзаменуемый нарочно не запускал потоки в полную мощность. Придерживал свою силу.
— Так это делает любой нормальный бакалавр. Наставник должен был объяснить, что без этого он просто не продержится до конца экзамена. Кстати, вы отметили, кто наставник?
— Моана-ра. Среди ее учеников не было ни одного, кто бы специализировался не в магии жизни. Странно.
— И мне тоже. Но я продолжу мысль. Вы же знаете, я никогда не был силен в теормаге, а всегда вел практические занятия со студентами. Насмотрелся, знаете ли. Клянусь своей силой: экзаменуемый мог эффектно завершить свои практические упражнения и остался бы с достаточным запасом силы. Любой нормальный студент всегда хочет произвести хорошее впечатление на экзаменатора. А этот нарочно занижал свой уровень передо мной — ровно настолько, чтобы хватило с уверенностью сдать экзамен. Что на это скажете?