Негодяи (сборник)

Мартин Джордж Р.Р.

– Божество? – спросила Тира. – Какое божество?

– Статуэтки из слоновой кости – не просто драгоценность, – сказал Гервард, подходя к двери и снимая засов левой рукой. В правой он держал кинжал, наготове. – По крайней мере, те четырнадцать, которые мы ищем. Ты стражей у ворот тоже усыпила, как и тех, что на западном дворе?

– Нет, – ответила Тира. Она подобрала метательные ножи и стала рядом с рыцарем. Мистер Фитц стал позади, все так же сжимая рукой в перчатке энергетическую иглу.

– Надо полагать, они захотят войти, учитывая, какой шум внутри был, – сказал Сэр Гервард. –

Моклек, василиск, ты тут копалась. Готова?

– Они не храбры и не молоды, – сказала Тира, приготовив к броску ножи. – Давай!

Сэр Гервард дернул дверь на себя. Тира стояла с ножами в руках, но сразу их опустила. Сэр Гервард прошел вперед и поглядел на два иссохшихся тела, лежащих на ступенях. Больше похожие на груды пыли в форме людей, одетые в кольчуги, чем на человеческие тела. Мечи лежали рядом с костями кистей и предплечий, будто это были тела умерших не меньше тысячи лет назад.

– Ему нужна жизнь, чтобы стабилизировать свое присутствие в мире, – сказал Мистер Фитц, снова наклоняясь и нюхая. – Они вполне подошли.

– Ты знаешь, кто это конкретно? – спросил Сэр Гервард. Четырнадцать статуэток, четырнадцать божеств, но одно из них было опаснее всех остальных, вместе взятых.

– Нет, – ответил Мистер Фитц. – Он не оставил декларации о намерениях и очевидных признаков, и мы не можем тратить время на анализ иных сущностей, которые он мог выделить.

– Не нравятся мне такие разговоры, – сказала Тира. – Если бы я этих двоих не увидела, решила бы, что вы меня просто спугнуть пытаетесь от честного воровства.

– Вы не обязаны с нами идти, леди, – сказал Сэр Гервард уже на бегу в сторону ворот. Он уже не надеялся на маленькую калитку, через которую они собирались уходить по плану, поскольку моклек там явно не пройдет. Мистер Фитц бросился следом, но резко остановился у одного из кронштейнов для факелов, подпрыгнул и глянул в бойницу, стараясь не слишком приближаться к золотой полоске по ее краю, очевидно, заколдованной, чтобы убить ребенка, обезьяну или заколдованную крысу, если те попытаются через нее пролезть.

Карликовый моклек осторожно обнюхал хоботом высушенные тела, фыркнул от отвращения и медленно потрусил следом за рыцарем, воровкой и куклой.

– Я тебе не леди, – сказала Тира, помогая Сэру Герварду снять засов с ворот. – Я Вор Шестого Круга из Гильдии Воров Куокроша, Лесемба и Навиланагонишом!

– Мне казалось, ты про Седьмой Круг говорила, – сказал Сэр Гервард.

– Когда вернулась бы со статуэтками, получила бы повышение наверняка, – ответила Тира. – На самом деле не ожидала таких сложностей типа божеств.

Когда они открыли ворота, сверху спрыгнул Мистер Фитц.

– Там какая-то суетня рядом с бухтой, – сказал он. – Наверняка божество. Быстрее!

Дом Монтола располагался на невысоком холме рядом с бухтой, так, чтобы он мог следить за прибытием и отправлением его кораблей, основы его богатства. Мощеная дорога вела к большой полукруглой причальной стенке, у которой к пирсам, торчащим в бухту, будто пальцы руки, были пришвартованы четыре корабля. Еще пара кораблей стояла поодаль, пузатые торговые когги, на якорях, защищенные волноломом, длинной грядой огромных камней, защищавших

всю бухту от волн. Уходящая в море оконечность волнолома заканчивалась шестиугольным фортом, построенным для защиты порта от нападений вражеских флотов и пиратов. В форте стояли орудия, способные стрелять калеными ядрами, а также огромная мортира посреди него, способная выстреливать разрывные заряды размером с бочку и похожая на толстого паука в норе. Вот только, как и многие гражданские здания в Куокроше, форт пребывал в запустении, и полноценный гарнизон размещали в нем лишь при наличии очевидной угрозы. Важные шишки из городского совета не желали признавать, что в таком случае можно и опоздать.

Сэр Гервард, Мистер Фитц, Тира и карликовый моклек бежали по дороге в сторону бухты, будто тени в ночи. Луна ярко освещала улицы серебристым светом, отражаясь от луж, оставшихся после недавнего ливня, выхватывая из темноты лежащих у дверей портовых складов пьяниц. Пьяниц, которые поутру вполне могли оказаться грудами пыли внутри лохмотьев.

– Оно должно искать корабль, – крикнул Сэр Гервард. – Но сейчас ветер с моря, прилив, корабль не сможет выйти из бухты.

– Не под парусом, – ответил Мистер Фитц. Показал вперед, на дальний причал, где звучали крики. Внезапно крики оборвались, а желтый свет фонаря погас. У причала виднелся неясный силуэт длинного, но относительно невысокого корабля с одной коротенькой мачтой посередине.

– Гексарема? – спросил Сэр Гервард, прыгая в сторону, чтобы обежать особенно глубокую лужу там, где не было камней в мостовой. Главный корабль Куокроша, пережиток прошлого, выходивший в море на веслах раз в год, когда Гранд-Мэр исполнял ритуал, бросая в воду корзины со специями, вином, тканями, копченой селедкой и очень небольшим количеством серебряных монет. За корзины бросались в драку челночники, рыбаки и жители прибрежных районов, в радостном беспорядке, выражая почтение древности, когда город был всего лишь деревней людей, подбиравших остатки от кораблекрушений.

– Но там нет ни гребцов, ни команды, – сказала Тира, с легкостью бежавшая наравне с Сэром Гервардом.

– Если божество уже обрело достаточную силу, оно сможет двигать веслами с помощью энергии, – сказал Мистер Фитц. – И это меня радует.

– Радует? – переспросил Сэр Гервард. – Если оно достаточно сильно, чтобы выгрести гексарему в шестьдесят гребных банок против ветра и прилива, по моим понятиям, оно очень сильное!

– Это показывает определенную глупость и зацикленность на одной цели, – сказал Мистер Фитц. – Оно хочет вернуться в Асантра-Лурр, не зная или не придавая значения тому, что царства уже нет, а до него тысячи лиг.

– Вы о чем? – спросила Тира. – Про Монтола, что ли?

– Монтола больше нет, есть лишь вместилище для божества, – ответил Мистер Фитц.

За разговором они добежали до причала, выбежав с мостовой на гладкие доски настила. Двое часовых в ливреях городской стражи нервно поглядели на них, держа в руках алебарды, на лезвиях которых были фонарики. Они стояли над высушенным сморщенным телом своей сослуживицы, которое застыло с руками, закрывающими лицо, будто пытаясь защититься от набросившегося на нее ужаса.