Негодяй в моих мечтах
Шрифт:
Ее ночную рубашку он стащил с плеч, выпустив на волю ее груди, чтобы его рот мог пожирать их. Она ахнула, когда он втянул в рот ее девственные соски, сначала один, потом другой. Они отвердели и остриями направились на него, как делали, когда она вылезала из теплой ванны на холод. Порочный восторг пронзил ее и заставил вновь и вновь, задыхаясь, повторять его имя.
Он сосал все сильнее, втягивал их в себя, скользил острыми зубами по их мякоти, пока она громко не застонала от мучительного блаженства и не запустила пальцы ему в волосы,
Теперь другая часть ее тела ощутила, что скромная ночная рубашка стала всего лишь клочком муслина на бедрах. Ее обнаженные груди предались его рту, а живот и бедра стали доступны его ищущим рукам.
Она почувствовала, как его рука оказалась меж ее колен, большая, горячая, мозолистая. О, райское наслаждение! Его прикосновение обжигало огнем. Вся кожа запылала, когда Лорел раздвинула нежные нетронутые бедра, с полным доверием позволяя бродить там его пальцам. Он гладил, твердо водил ладонями по ее телу, изучая, исследуя ее бедра. Она извивалась, стремясь теснее приблизиться к его прикосновению, пока он не пригвоздил ее к постели своей ногой.
Большие жаркие руки были необычайно ласковыми, игривыми. Легкие, как перышко, дразнящие касания дразнили и мучили, пока она не стала молить его о большем. Она хотела много большего. Хотела того, для чего у нее не было имени. Она жаждала всего и хотела этого только от Джека… только от Джека.
Всегда только Джек.
Продолжая сосать и перекатывать во рту ее соски, он на конец позволил кончикам своих пальцев пройтись вверх по ее расщелинке, от ожидания ставшей невероятно влажной и скользкой. Вторжение его грубых и нежных пальцев заставило ее громко вскрикнуть от наслаждения.
Другая его рука нежно и неумолимо накрыла ее рот, заставляя молчать. Но Лорел благодарно продолжала окрикивать в теплоту этой приглушающей ладони. У нее начисто пропало чувство самосохранения. Она хотела выдыхать, выстанывать, выкрикивать свое наслаждение, которое дарили его дразнящие пальцы, скользя вверх, словно моля о внимании.
Она лежала под ним, пригвожденная и обездвиженная, а он пожирал ее груди. Как это было дерзко, порочно… и как возбуждало! Это блаженство беспомощности, тяжесть его жаркого тела, его рот и настойчивые пальцы… все это казалось чересчур для ее неопытных чувств.
Этот мужчина был и не был ее Джеком. Мрак, наполнявший его, нашел выход в поцелуях, в отчаянной грубости прикосновений. Желание и безграничное буйство сделали его просто опасным.
И эта дикая, не прирученная сторона его натуры еще больше возбуждала Лорел. Она извивалась, вскидывалась и кричала под его руками… Наслаждение накатило волной, сотрясло ее, пошло по телу судорогами экстаза. Она криком закричала ему в ладонь, дикое бессмысленное существо, бессильно трепещущее под его властными руками.
Она словно сорвалась с утеса в бездну, упала в блаженство, продолжавшее бомбардировать ее легкими дразнящими ударами остаточного наслаждения.
В
Это остановило ее на середине падения и вернуло в нарастающий экстаз. На этот раз она оказалась на шаг позади, не в силах сопротивляться его настойчивости, вскидываясь под его сдерживающей хваткой, и он заставил ее еще раз испытать острое наслаждение. К ее растерянному удивлению.
Он вырвался из ее горла животным воем, по-прежнему приглушенный рукой на губах. В самый момент пика Джек ввел в нее второй палец, напористо вторгаясь в тесное отверстие. Однако боль растяжения стала едва заметной за волнами наслаждения. Все чувства взметнулись, затопили ее, а мысли иссякли, растворились в безумии экстаза.
Джек отнял рот от ее груди и приложил к ушку.
– Ну же, давай! – хрипло потребовал он.
И по его команде она снова дала себе волю, в третий раз. В эту минуту она была просто пустой оболочкой, сосудом, наполненным трепещущим, мучительным удовольствием и страстной потребностью в нем. Ее безмолвные крики продолжались, сопровождая водоворот наслаждения, ураган, в котором она затерялась.
И когда она отчаянно сжимала в горстях простыни и выгибалась ему навстречу, беспомощно содрогаясь, Джек перекатился и лег меж ее бедер.
Все еще затерянная, задыхающаяся, с тяжело бьющимся сердцем, она едва сознавала, едва ощущала давление его мощного и твердого копья, вжимавшегося в ее набухшую влажную сердцевину. Он обхватил большими горячими ладонями ее щеки и стал крепко и глубоко целовать.
Лорел обвила его руками и страстно ответила на поцелуй.
Глава 6
На Сент-Джеймс-стрит в «Уайтс», «Будлс» и прочих джентльменских клубах служители торжественно подавали завтрак тем немногим членам, кто оставался на ночь в своих великолепных номерах. В роскошно отделанных резными панелями комнатах, тихих и мирных, джентльмены с шумом разворачивали газеты, изучая вчерашние новости, политические и светские.
В одном эксклюзивном джентльменском клубе, расположенном на той же улице, в нескольких дверях от этих прославленных заведений, там, где все звуки не поднимались выше шепота, раздавалось топотанье маленьких ножек и высокий вопль.
– Не поймаешь!
Вслед за этим послышался гораздо более громкий топот юношеских ног.
– Поймал!
А затем громовые шаги больших ног.
– Ой! Вы двое, подождите меня!
Уилберфорс, дворецкий клуба «Браунс», проходя под парадной лестницей, лишь слегка поморщился от этих громких звуков над головой.
С внушающей уважение живостью Уилберфорс, несмотря на свое тяжеловесное величие, бодро отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы уклониться от двух юных тел, с опасной скоростью скользивших вниз по перилам.