Неидеальная любовь. Книга 1. Часть 2.
Шрифт:
– Обещал? Слушай, парень, я ничего тебе не обещал. Ты просил меня с тобой встретиться? Я встретился. И всё. Можем расходиться по домам.
– Иван! Мне нужно это знать!
– Тебе башкой нужно было думать, раньше. Да, видать, правильно про нас мужиков говорят, что Бог наделил двумя умами. Вот только кровеносная система общая, и если к одному прилило, то второй отключился, - язвительно заметил Петренко, покачиваясь с пятки на носок и обратно.
– Короче говоря, не тем местом ты думал, когда со всеми своими бабами спал, да ещё и Юльке про это рассказывал. А теперь что,
– Иван, я её люблю...
– Вот только не надо таких фраз, ладно? Видел и знаю, как ты её любил. Она на себя не похожа была, когда из больницы вернулась. Там не человек, робот был. И тебе на это оказалось глубоко наплевать, Волков. Потому что ты в тот день даже дома не появился.
– Слушай, мне и так хреново. Думаешь, я за это время не понял, каким был? Не раскаялся?
– не выдержав, заорал в ответ Алексей, чувствуя, как к горлу подступает неприятный горький ком.
– Да,я считал, что поступаю правильно, что так и должно быть. И до сих пор бы так считал, если бы не твоя как бы сестра, сломавшая мне жизнь!
– Тогда какого хера ты её ищешь? Она же тебе всё испоганила, всё испортила. Зачем искать того, кто ничего для тебя не значит?
– не унимался Иван, подойдя ближе и цепко смотря ему в глаза. Чего он добивался, Волков не знал.
И не хотел знать. В груди бурлило от сдерживаемых чувств, и остановить поток слов не представлялось возможным.
– Какого хера? А то, что я её люблю не достаточный повод искать? И не пытайся задеть меня или ударить. Больнее, чем сам себя, никто наказать не сможет. А я нехило постарался, вспоминая всё, что между нами было. Возможно, я и не раскаиваюсь. Сейчас как-то трудно определить. Но знаю, что виноват и хочу это исправить!
– А ты уверен, что она этого хочет? Волков, тебе в башку твою тупую не приходило, что Юле уже может быть не нужна такая любовь? Какой прок от отношений с человеком, которому на тебя наплевать, как и на ребёнка?
– Да не наплевать мне! Это она всё за всех решила, - уже несколько тише откликнулся Алексей и вытащил очередную сигарету. Отвернувшись, прикурил и добавил.
– Я не снимаю с себя вины, как уже говорил. И знаю, что она вряд ли меня простит. Но я хочу быть рядом с ней и с ребёнком.
– Ты знаешь, смотрится вся твоя речь очень не убедительно. Я бы даже сказал, слишком неубедительно, - задумчиво протянул блондин, опираясь спиной о холодный камень постамента, на котором стояла статуя.
– Особенно, учитывая, какие между нами отношения. Твои заверения в любви к моей сестре звучат весьма...
– Неубедительно?
– передразнил его Волков, и устало вздохнул.
– Иван, я устал. Три месяца не могу добиться ни от кого никакой информации. И все не твердят: врёшь, не убедительно, мы тебе не верим, - он передразнил интонацию, с которой ему отвечали друзья и близкие знакомые Соколовой. Особенно усердствовала Павлова, но у той в принципе сносило крышу после того, как Юля, навестив её в больнице, сама оказалась там же, только что в другом отделении.
– Интересно, как по-вашему я могу доказать правдивость собственных слов
– А она не решила? Ты так в этом уверен?
– Иван говорил спокойно, но почему-то раз за разом Алексею слышалась некая язвительность в его голосе. Впрочем, возможно он просто уже привык к тому, что никто не доверяет его намерениям в отношении Юли. Толку-то бороться с этим? Сам виноват, самому и расхлёбывать.
– Если бы она всё решила окончательно, то не стала бы исчезать. Во всяком случае, я так думаю, что разговор у нас бы состоялся.
– Ты излишне самонадеян.
– Это всё, что у меня осталось, Иван. Что, неужели не заслуживаю шанса всё исправить?
– он искоса посмотрел на Петренко, задумчиво закусившего нижнюю губу и потирающего лоб.
– Она в Краснодарском крае. В станице Павловская, - после минутного молчания, откликнулся Петренко и усмехнулся.
– Я не знаю, что ты собираешься ей говорить и как, но не надейся, что она сразу же кинется тебе в объятия.
– Спасибо, - облегчённо выдохнул Волков, обнаруживший, что задержал дыхание, в ожидании ответа.
– Засунь своё спасибо, знаешь куда? Я это делаю для неё. Она ведь тебя любит, до сих пор. Понять, правда, не могу за что, ты редкостный урод, - Иван пожал плечами и пошёл в сторону станции метро.
– Улица Гришанова, дом двадцать три, квартира шестнадцать. Запомни, Волков, если я узнаю, что ты снова сделал ей больно, жизнь твоя станет очень специфичной.
Волков промолчал. Сейчас, получив желаемое, он несколько растерялся. Если минуту назад ему казалось, что он свернёт горы, что бы узнать, где искать Юлю, то теперь как-то засомневался. И не в своём решении попытаться всё наладить, нет.
Алексей сомневался в том, что его любовь, причинившая столько боли девушке, ещё нужна ей. Сам себя он вряд ли смог бы простить за то, что творил. Пусть даже тогда и не было понимания, что из-за такого поведения можно потерять единственного, по-настоящему дорогого человека.
С другой стороны, что он потеряет, если попробует поговорить с Юлей? Так, по крайне мере, его перестанет мучить беспокойство и надежда на то, что всё ещё можно исправить.
Криво усмехнувшись, Волков поднял воротник тёплого пальто и направился в сторону машины, припаркованной недалеко от набережной. Если он хочет побыстрее расставить точки над "ё", то нужно собираться и покупать билет до Краснодара.
Иван.
Этот разговор был неизбежен. Ваня прекрасно понимал, что рано или поздно, но Волков выйдет на него. Возможно, именно поэтому он прилетел в родной город любимой сестрёнки, сославшись на срочнее семейные дела. Ничего подобного его тут не ждало, но оправдание отсутствия имелось, а остальное не так уж важно.
К месту встречи Иван подходил со смешанными чувствами. С одной стороны он прекрасно понимал, что этим двои надо поговорить. И теперь, когда прошло достаточно много времени, была вероятность того, что они даже смогут всё обсудить.