Неидеальная любовь. Книга 1
Шрифт:
Алексей шёл следом, периодически, словно случайно касаясь пальцами моей руки. Такая тактика оказалась весьма эффективной, держать себя в руках получалось достаточно хорошо.
Впрочем... Всё ещё впереди, не так ли?
Добравшись до мебели, хотела, было, усесться на край стола, но Волков, с присущим ему тактом (не спрашивая моего мнения и не особо интересуясь мнением окружающих), за руку довёл меня до своего кресла и усадил в него. Сам же вновь обошёл стол и устроился на его краю, частично закрыв мне обзор. Правда, возмущаться не стала, просто оттолкнулась ногами от пола и чуть сдвинулась в сторону, что бы видеть всё происходящее.
Ольга, Ваня и Андрей
– Как здорово, что вы решили с нами встретиться, - после минутного молчания, показавшегося вечностью, медленно, практически нежно протянул Алексей. Вытащив из подставки, стоящей на столе, ручку и начав вертеть её в руках. Если я не ошибаюсь, то сейчас он старается себя успокоить и настроить на относительно мирный лад. Относительно, потому как, ручка в его пальцах так и мелькает, выдавая бушующую внутри злость.
– Правда, ваше приглашение было слегка... Необычным?
– Ты трахаешься с этой сучкой?
– Выплюнула готесса, придя в себя и сообразив, что ей ничего не угрожает. Пока что.
– Все вы, мужики, озабоченные кобели, сбегающие при виде новой, более симпатичной подстилки!
– Оль, солнце, если тобой пользовались, а потом выкинули, в первую очередь причину надо искать в себе, а не в мировой несправедливости, - неприятно усмехнулся Алексей. По моей спине пробежала толпа мурашек, но я промолчала, решив, что пока не имеет смысла влезать в этот высокоинтеллектуальный разговор на тему кто и с кем трахался и как долго это продолжалось. Кстати, никогда не думала, что Ольга будет употреблять такие выражение, но не особо-то удивилась. В этой жизни всякое возможно.
– Причём тут я?!
– Взвизгнула Шумалина. Подозреваю, что если бы не наручники, то на одну весьма язвительную особу в этом мире могло бы стать меньше.
– Да ты в курсе, что она переспала с мужем своей подруги, как нефиг делать? Ты знаешь, какая она тварь и сволочь, а? Она же всех нас перессорила, вместе со своей ёбнутой подругой! Ты...
– Заткнись, - в голосе Волкова сквозил ледяной холод и такая тихая и спокойная злость, что даже я бы замолчала. Но...
От услышанной информации внутри засвербело от сдерживаемого веселья, и как бы я не старалась, удержаться не было никаких сил. Смех вырвался наружу тихим хихиканьем, которое спустя пару мгновений переросло в громкий хохот. Закрыв глаза и откинувшись головой на спинку кресла, я смеялась до слёз, чувствуя, как солёные капли стекают по щекам. Ещё никогда мне не было так одновременно больно и забавно.
Больно?
Резко замолчала, прислушиваясь к собственным ощущениям и чувствам. Нет, меня вовсе не оскорбили или задели слова Ольги, и не такой бред приходилось про себя слышать. Однако, что-то царапало в душе, заставляя нахмуриться и отвернуться к окну, изучая пейзаж за стеклом.
Чёрт, мне же ведь не приятно вовсе не от того, что Волков услышал мои слова, да? Его мнение по-прежнему для меня имеет несущественное значение, не так ли?
Или всё же имеет?
– Ты же видишь, она сбрендила! Какого хера она ржала как стадо лошадей, а?
– Продолжала вещать готесса, разрезая повисшую тишину своим визгливым тоном, похожим на голос прожжённой истерички.
– Что я такого смешного сказала?
– Оль, я, конечно, знала, что у тебя мозг работает не так, как у нормальных людей, но не до такой же степени, - усмехнулась и отодвинула размышления про то, важно мне, какой меня видит Волков или не важно, как можно дальше и постаралась забыть про них. Хотя бы на этот день. Встав
– Не подходи ко мне!
– Пискнула Шумалина и попыталась сжаться в комок, но наручники явно препятствовали подобному шагу. Кстати, а почему ребята молчат?
Мимолётный взгляд в сторону и на моих губах появилась понимающая улыбка, как зеркало отразившая самодовольную ухмылку Волкова, наблюдавшего за мной с интересом и любопытством. Во рту у каждого их "гостей" был кляп. Только Олечке удалось его вытащить, вот она никак и не может снова заткнуться. Что ж... Наш долг помочь ближнему своему, ведь так? Пусть даже помощь сводиться к простой просьбе замолчать, желательно надолго.
Присев перед ней на корточки, благо штаны позволяли подобный трюк проводить, осторожно коснулась пальцами её подбородка, заставляя открыть глаза и смотреть прямо на меня. Олечка очень удивилась. В глазах отражалось недоумение и яростная работа мысли. Вздохнув, потрепала бывшую одноклассницу по щеке, выпрямилась и от всей своей широкой души ударила её, сильно при этом размахнувшись.
Возможно, мне стоило её пожалеть. Судя по синякам, девочке и так не слабо досталось. Но когда дело касается моих родных и близких мне людей, у меня отшибает не только инстинкт самосохранения, но и жалость с сочувствием, а так же любые человеческие качества, что могут способствовать пропаганде гуманистических идей. Поэтому удар вышел сильным, да ещё и не ладонью, а кулаком, так как пальцы самопроизвольно сжались. Что бы расслабить руку пришлось прилагать некоторые усилия.
Голова Ольги дёрнулась в сторону. Костяшки пальцев попали точно по скуле, проехавшись до носа и губ. На её счастье, я никогда не ставила перед собой цель кого-то травмировать, если случалось отвешивать вот такие удары. Но нос мне разбить удалось, как и губу. Ну ещё и синяк явно не маленький будет, в дополнение к уже имеющейся коллекции.
– Будь у тебя мозги, ты бы не стала лезть в чужие игры, девочка, - тихо проговорила, потирая содранные костяшки. Зубы у этой красотки всегда были в отличном состоянии.
– Меньше всего на этой земле тебя должны интересовать мои связи, с кем бы то ни было. И если ты, сучка крашеная, ещё раз откроешь свой поганый рот и выдашь какую-то идею, типа сегодняшней, или же просто попытаешься сказать что-то плохое про меня или моих друзей... Поверь мне. Я не злая. Я вообще, человек очень спокойный и уравновешенный. Поэтому злить меня не надо, милочка. Могу и сковородкой поправить то, что не удалось изменить рукой. Ясно?
– Ясно, - она жалобно заскулила, пытаясь зажать разбитый нос, но пристёгнутой к мебели сделать подобное весьма проблематично, поэтому кровь продолжала капать на её одежду и на ковёр. За который мне придётся извиниться. Чуть позже, наверное.
– Я рада, что мы друг друга поняли, - улыбнулась и вернулась к столу, не став садиться снова в кресло, а устроившись на краю стола. Меня редко можно довести до такого состояния, что я начинаю не чураться рукоприкладства и мата. После таких вспышек наступает момент раскаянья, пусть и едва заметного со стороны. Так что теперь я опустила голову и сделала вид, что сосредоточенно размышляю над устройством этого мира и организацией Высшей справедливости всем, кто в ней нуждается.