Неидеальная любовь
Шрифт:
Сделав около пяти полных кругов, визажист замер на месте перед моим лицом, взял меня за подбородок ухоженными руками и поводил из стороны в сторону, рассматривая фронт работы, как я полагаю. Судя по скептическим взглядам, лекция в исполнении Женьки была бы куда более снисходительна.
— Виталя, молча, — предотвратила я убойную критику со стороны мужчины и показала кулак хихикающей Нинке, помощнице гения, как она скромно себя именовала. — Я сейчас сниму дублёнку, сяду в кресло и ты, молча, займёшься своим делом. Ага?
— Юльчик, ну что ж ты из меня делаешь такого гада, — расстроено протянул Виталик, выпуская
— Нет, ну почему сразу гада? — Задумчиво протянула, снимая верхнюю одежду и отдавая её в руки Нине. Та ободряюще мне улыбнулась и пошла отбирать одежду и пакеты у Женьки. Подруга для виду сопротивлялась минут пять, но всё же сдалась, понимая, что иначе её в порядок привести не успеют.
— А кого? Кого-то похуже? — Как будто читая мои мысли, уточнил Виталик, услужливо пододвинув мне мягкое кресло. Усевшись в него, свободно откинулась на спинку, позволяя его рукам скользить по моим волосам и лицу. Мужчина сосредоточенно водил пальцами по контуру моего лица, затем стал перебирать волосы. С его фэйса не сходило какое-то, я бы сказала одухотворённое выражение. В душе кошки заскребли, так как это означает очередные кардинальные перемены в моей многострадальной внешности. И так не красавица, а сейчас как наваяют что-нибудь… — Мда… Ты когда последний раз салон красоты посещала? Негодяйка! Я же давал тебе рекомендации!
— У меня нет времени на это. Я как-то домашними средствами предпочитаю, — вяло отбивалась от нападок. В чём-то он прав, конечно же, но я как-то мало на свою внешность внимания обращаю. Зачем? И так сойдёт, как говориться. — Виталь, хороший мой, ну давай без причитаний, а? Ты же знаешь, что я терпеть этого не могу!
— Ну да, ты у нас предпочитаешь сразу в лоб что-нибудь брякнуть, да? — Хмыкнула Женька с соседнего кресла.
— Я там сейчас кому-нибудь так брякну! Мало не покажется! — Раздражённо ответила я на её выпад и снова посмотрела на визажиста. — Виталя у нас есть два часа, что бы сделать меня и эту помесь ехидны с дикобразом пригодной для выхода в приличное общество. Погнали, как говориться?
— А за помесь ты мне потом ответишь, — буркнула Павлова, но развивать эту тему мы не стали. Времени на это пока нет.
Виталик и Ниночка переглянулись, с видом матёрых заговорщиков, вытащили на свет божий свои инструменты и начали пытку, под названием «Сделай меня красивой!». Хотя лично я называла это «Рисованием приличной морды».
Время тянулось как старая ириска. Наверное, именно по этой причине я и не люблю бывать в подобных заведениях. Пройдёт всего каких-то полчаса, а кажется, что сидишь тут целую вечность. Но зато теперь я точно знаю, что у Виталика роман с Ниной. Иначе, почему они так переглядываются, подмигивают друг другу и хихикают? Причём одновременно.
Решив отвлечься от этой парочки, стала рассматривать знакомую уже обстановку. Не в первый раз тут бываю. Приятный бежевый цвет стен, красивая плитка, кофейного оттенка, чёрные кожаные мягкие кресла. Три пары парикмахерских столиков с огромными зеркалами. Два окна, занавешенных прозрачной нежно-зелёной тюлевой шторой. В навесной потолок вмонтированные неяркие светильники. А чтобы визажист не дай бог не промахнулся и не нарисовал лишний глаз, рот или бровь клиенту,
Когда мои нервы дружно помахали ручкой и удалились, под особо смачный вопль то ли Сергея Зверева, то ли Верки Сердючки, то ли ещё кого, Виталик наконец-то удовлетворённо вздохнул и отошёл от зеркала, предоставив мне возможность лицезреть плод его трудов сердешных.
Из зеркала на меня смотрела сероглазая брюнетка, с нежной кожей, ровного, естественного цвета, без недостатков. Тонкая верхняя губа была ярче более пухлой нижней. Впрочем, это смотрелось очень гармонично, в сочетании с новой стрижкой. Сзади коротко, почти по мужски, а с боков лесенка. Длина прядей у подбородка достигала практически середины шеи. Они у меня и так были не особо длинными, а теперь даже боюсь представить, как дальше расти будут. Впрочем, смотрелось действительно очень хорошо и оригинально.
— Ммммм, спасибо, Виталь, — тепло улыбнулась замершему и даже затаившему дыхание в ожидании моего вердикта мужчине. — Иногда ты просто чудо!
— А в остальное время? — Усмехнулся тот, подавая мне руку и помогая подняться. Поставив мою не сопротивляющуюся тушку на ноги, он проводил меня до столика маникюрши и отдал в заботливые руки Мариночке, прозрачно намекнув той, что я не люблю очень длинные ногти и яркие лаки. Краем уха слушала стенания маникюрщицы на тему, моих не очень ухоженных ногтей и то, как Женька препиралась с кем-то из клиентов. Видимо, с той дамой, чью очередь мы заняли. Под звуки этой свары, прикрыла глаза и задремала ненадолго. Предоставив Мариночке делать с моими ногтями всё, что ей угодно, но в пределах разумного.
Из состояния сладкой полудрёмы меня выдернул щипок за кожу на плече. Недовольно буркнув всё, что я думаю про сегодняшний день, вздохнула, открыла глаза и уставилась на Женьку, недовольно поджавшую губы.
— Ты сюда спать пришла? — Гневно поинтересовалась Павлова, потрясая пакетами. Ох, опять эти пакеты.
— Я сюда не пришла. Это ты меня притащила, — уточнила, поднимаясь с кресла и рассматривая скромный французский маникюр на руках. А ничего так, красиво вышло. Благодарно улыбнулась Марине и скрестила руки на груди, прищурившись. Женя повторила мой жест, и минуты три мы буравили друг друга взглядом, потом одновременно вздохнули, пожали плечами и направились к двери, ведущей в подсобное помещение. Виталя разрешал нам там переодеваться. Кому, как не владельцу салона давать позволение на использования какого-либо помещения?
Закрыв дверь, вытащили одежду для вечера на диванчик и переглянулись. Мои самые худшие опасения подтвердились. Платье было убийственным. Просто «вынос мозга», как говорит одна моя знакомая из Питера. И дело даже не в том, что оно всё в блёстках. Вот это я как-нибудь смогла бы пережиться, правда всё время боялась бы где-нибудь осыпаться окончательно. Нет, в этом отношении я была очень миролюбиво настроена к данному предмету туалета.
Не устраивало же меня то, что оно — клубное! Причём это на нём читалось большими такими буквами! Только неоновой вывески не хватало, для полного счастья-то…