Неидеальная любовь
Шрифт:
Волков звонить не прекратил. Каждый час справлялся о моём самочувствие, но искреннюю заботу в голосе сменила вежливость с оттенком холодности. От такого сочетания по моей спине пробегали липкие неприятные мурашки, заставлявшие отвечать скомкано и невнятно, стараясь поскорее свести разговор на нет.
Обида, разгоревшаяся вчера в душе, никуда не делась. Воспоминания об его изменах, так же выдранные из памяти во время скандала, лежали неприятной тяжестью на сердце. И хотя разум понимал бесплотность попыток придумать, что было бы если, перед мысленным взором то и дело
Вздохнув, отодвинула в сторону надкушенное яблоко и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза. Возможно, стоило согласиться на такое развитие событий, но…
Ничего это, чёрт возьми, не решит и не исправит. Сомнения станут только более сильными и приобретут свою особенную горечь.
Да ещё звонок Максима. Синдром жертвы. Ну да, в какой-то степени это, пожалуй, верное определение. Со стороны, наверняка, кажется, что я безропотно подчиняюсь ситуации и даже не пытаюсь сделать полпытки выбраться из неё. В случае с Владом такое проскальзывало, самой себе можно не врать.
Но тогда отношения с мужчинами были для меня ещё в новинку и разобраться в том, что будет дальше, не получалось. Всё ухудшалось состоянием влюблённости и впервые встретившимся человеком, который мог понять мою вечную «маску» и даже заглянуть за неё. Он слушал меня и слышал, понимал и поддерживал. Рассмотреть в нём то, кем Влад стал потом, тогда я не могла. Скорее всего, предпосылки безумия, мелькающего в нём сейчас, уже тогда были в Горецком, только…
Я не видела. Я влюбилась. И сама же напоролось на эти грабли, получив не слабый удар по самой себе.
Хмыкнув, крутанулась на стуле, прижимая руки к животу. Всё познаётся в сравнении. Тогда мне казалось, что я и Влад — это идеальная пара, эта та самая сказочная любовь, которую ждут все девочки.
Встретив Алексея, поняла, что любви идеальной не существует. Зато есть просто любовь. И даже сейчас, после всех высказанных упрёков, это хрупкое чувство окутывает меня своим теплом. Не смотря на горечь обид и сломанное доверие.
— Что же нам делать, малыш? — тихо шепнула, поглаживая живот. Кто бы знал, чего мне стоило даже подумать о возможном аборте. Хватит, один раз прошла через это, но во второй раз ломать себя и убивать невинного ребёнка не собираюсь. Он часть меня, и я люблю его в любом случае, не смотря на то, будем мы с его отцом вместе или нет.
Нахмурившись, потёрла лоб. Есть у меня подозрения, что пока Волков не попробует собственного лекарства, так и будет считать, что измены — это обычное дело. Особенно в открытую и ставя в известность меня. Ненавижу ложь, но в данной ситуации она явно была бы во спасение. Но, видимо, Лёша думал в первую очередь о себе, не догадываясь, какую можно причинить боль таким поведением.
Потерев виски, взяла со стола трубку стационарного телефона и набрала внутренний номер. Ответили спустя пару гудков:
— Ась?
— Лиза там? — поинтересовалась, даже не пытаясь угадать, кто это. Связь искажала голоса порой до неузнаваемости.
— Я
— По-моему, ты и так не бедствуешь. Если понимаешь о чём я, — усмехнувшись, осторожно спросила. — Мы можем поговорить?
— Сейчас?
— Желательно. Потому что потом я на этот разговор могу не решится, — устало вздохнув, отправила подготовленные документы на печать и закрыла все файлы. Выключив компьютер, отъехала от стола, насколько позволял провод и уставилась невидящим взглядом в окно.
Молчание затягивалось, так что пришлось окликнуть подругу:
— Лиз?
— Тут я, — на мои плечи легли тёплые руки и слегка помассировали. — Не думаю, что этот разговор из категории тех, который можно озвучивать всем присутствующим в торговом зале.
Телефон у меня отобрали и вернули на стол, после чего, Комиссарова пододвинула ко мне ещё один стул и устроилась на нём, внимательно вглядываясь в моё лицо:
— Итак? Есть что-то ещё, чего я пока не знаю?
— Я хочу отомстить, — помолчав немного, ответила, опустив взгляд. — Я хочу, что бы он почувствовал ту же боль, что и я.
— Юль, ревность не самое лучшее чувство, — Лиза вздохнула и погладила меня по руке, вцепившейся в подлокотник. — Я понимаю… Хотя о чём я? Ни черта я не понимаю. Мне такое переживать не приходилось, хотя не могу сказать, что мой Серый был образцом любимого человека. Но всё же считаю, что бить его же оружием как-то… Не подходяще, что ли?
— А он по-другому не поймёт. Он же не чувствует себя виноваты и недоумевает, почему же я так злюсь, — хохотнув, качнула головой. — У нас вчера был скандал. Представляешь? Никогда до этого посуду не била, а тут была в каком-то шаге от такого поступка. Хотелось сделать ему больно. На самом деле. Так, что бы сам себя до истерики довёл.
— Юль, не надо опускаться до его уровня, ладно? — Елизавета с трудом отцепила мои пальцы от мебели и взяла руку в свои ладони. — Ты же умная, воспитанная девушка. Да, со своими тараканами, но у кого их нет? Если тебе так плохо — брось его! Что, ребёнка воспитать не сможешь что ли?
— Лиз, а чувства ты куда деть прикажешь? — раздражённо дёрнула плечами.
— Чувства не сломанная жизнь, в конце-то концов. Переживёшь как-нибудь.
— Если бы он тогда не приехал, я бы пережила. И даже сейчас не вспомнила бы про них! Но он появился, как какой-то безумец на пороге моей квартиры! И теперь я не могу отпустить его… Просто не могу и всё.
— Это не моё, конечно, дело, Юль, но мне кажется, что ты преувеличиваешь его значимость для себя. А месть — это не правильный поступок. И даже из женской солидарности я тебя не поддержу в этом деле.
— Спасибо за мнение, Лиз, — несколько сухо ответила, выдернув руку из её хватки. — Чаю хочешь?
— Конечно, — кивнула головой подруга, по в её взгляде промелькнуло неодобрение, заставившее меня внутренне скривится.
Потому что, Лиза, чёрт бы её побрал, была права. Месть — это не выход. Но!