Неидеальная любовь

Созонова Юлия Валерьевна

— Ущипни меня, — сумев поставить челюсть на место, жалобно попросила, прикрыв глаза рукой. Алёна добросовестно выполнила просьбу, так что, почувствовав неожиданную боль на руке выше локтя, резко отшатнулась в сторону и зашипела. — Ну не так же сильно!

— Как могла, — развела руками эта зараза и состроила невинную мордашку. — Ну так ты знаешь Антона Цепова?

— Знаю, — обречённо опустила голову. — Что тебе от меня-то нужно? Учти, я помогать в организации сего безумства не собираюсь!

— Какого безумства? — несказанно удивилась подруга и взлохматила и без того не особо ровно лежащие волосы.

— Свадьбы

вашей!

— Да тьфу на тебя, — фыркнула Алёнка и весело фыркнула. — Я вообще-то просто хотела выйти на него, найти то есть. Он же, гад такой, сам потащил меня заявление в ЗАГС подавать!

— То есть?! — чем дальше, тем страньше. Чувствую, к концу истории я могу заработать качественный сердечный приступ от изумления.

— Да я в шутку сказала, что за такого красавца грех замуж не выйти! — подруга всплеснула руками и взяв меня за руку потащила в сторону остановки. — В какой Женька больнице?

— В центральной, городской. На Луначарского, — машинально ответила, продолжая попытки переварить услышанное. Однако, мозги отказывались работаться, поэтому пришлось снова жалобно простонать, привлекая к себе внимание. — Лён, я поняла, что я ни черта не поняла.

— Так, в городской значит… Это нам на тридцать седьмой маршрут, — протянула Алёна, не став заходить в автобус, явно не нужного нам номера. — В общем, по порядку. Познакомились. Поболтали. Он пофлиртовал, я построила глазки и сошлись на том, что неплохо где-нибудь посидеть. Посидели поболтали, посмеялись… И тут надо же было мне решить ем у польстить! Ну и сказала эту фразу, о чём очень сейчас жалею. Ну, точнее, почти жалею. Вот. А Тошик, сволочь очкастая, оказался злопамятным! И тут же подорвался вести меня в ЗАГС! Не спрашивай, как нас туда пустили и как заявление приняли — не имею ни малейшего представления. Но факт есть факт, сегодня позвонили из этого самого дворца брачующихся и сообщили, что бракосочетание назначено на пятнадцатое сентября!

— И?

— Что и?! — взвилась подруга и сердито насупилась, подталкивая меня в сторону автобуса. Он как раз подошёл к остановке. — Этот гад спрятался от меня! На звонки не отвечает, дома не появляется… Вот что с ним делать?

— Кастрировать, — предложил стоявший рядом с нами мужчина, средних лет, приветливо улыбнувшись. — Кастрировать, чтобы неповадно было. Дамы, а можно побыстрее?

— Кончено, — стараясь не рассмеяться, прошла внутрь и уселась возле окна. Алёна приземлилась рядом, её щёки алели от смущения. Пришлось напомнить ей тему разговора, а то она так до конечного пункта поездки молчать будет. — Так что ты от меня хочешь?

— Найти его! — надулась Алёна, сложив руки на груди. — Найти и свести со мной. А уж я ему устрою такое бракосочетание…

— Лён, а не проще сходить и забрать заявление? — посмеиваясь, предложила, искоса посматривая на явно разозлённую подругу.

— В смысле? — несколько опешила Алёнка и непонимающе на меня посмотрела.

— Сходи, блин, туда, где вы были и скажи, что передумали и что забираете заявления. Наплети, что Тошик в командировке или вообще эмигрировал на Северный полюс, — пожала плечами, вытаскивая деньги на проезд и протягивая из кондуктору. Суровая тётя неопределённого возраста смерила нас оценивающим взглядом, почему-то скривилась и продолжила свой путь по автобусу.

Проводив её взглядом, закончила свою фразу:

— Или лучше на

Южный. В общем, чего я тебя учу? Разве ты никогда не добывала документы обманным путём?

— Так, намёки не принимаются и не воспринимаются, — фыркнула Алёна и почесала нос. — Хотя ест в твоих словах рациональное зерно… Только вот…

— Что?

— Я всё равно хочу его достать!

— Да ради бога, — всплеснула руками. — Я даже могу найти тебе номер твоего ненаглядного… Только пообещай, что если и будешь его убивать, то не с особой жестокостью и следы заметёшь. А то у нас Уголовный кодекс довольно строгая книжица.

— За кого ты меня держишь? — оскорбилась Алёна и схватилась за сердце, закатив глаза. — Я девушка законопослушная!

— Ну да, ну да. Я верю, — покивала головой и встала, видя, что автобус подъехал к больнице.

— Фу, какая ты, — фыркнула Алёна и ткнула меня в бок кулаком. Не сильно, но достаточно чувствительно, что бы я от неожиданности оступилась. Однако, сумела сохранить равновесие и выйти на улицу, неодобрительно качая головой. Алёна вышла следом, старательно пряча улыбку.

Возле крыльца центрального корпуса мы попрощались. Пообещав Алёне заполучить заветный номер, мысленно посочувствовала Антону и вошла внутрь, не заметив, как из машины, припаркованной недалеко от остановки, за мной следит какой-то мужчина, спрятав глаза за стёклами солнцезащитных очков.

Владислав внимательно следил за девушкой, только что тепло попрощавшейся со своей подругой и неспешно поднявшейся по ступенькам на крыльцо больницы. По его прикидкам Юля должна сейчас сначала подняться за результатами анализов и только потом спустится к подруге. Лучше всего будет поймать её на лестнице, после приёма у врача. Там можно будет исполнить план, который он придумал совсем не давно, можно сказать под влиянием момента.

Вытащив телефон, набрал один из номеров без имени и дождавшись ответа, тихо, но чётко произнёс:

— Она зашла в больницу. Ждите её в отделении гинекологии. И постарайтесь не привлекать лишнего внимания. И ещё. Инга не давай ей пить! Иначе всё пойдёт насмарку!

Услышав нужную реакцию, отключился и бросил сотовый на пассажирское сиденье. На его лице блуждала довольная улыбка. Говорят, месть это блюдо, которое подают холодным… Что ж, он вполне остыл для того, что бы свести счёты с девушкой, ставшей для него слишком навязчивой идеей. Пора освобождаться из этого плена!

Евгения

Утро наступило внезапно. Хотя оно почти всегда приходит неожиданно, а когда ты всю ночь маешься от боли, притуплённой обезболивающими, но не исчезнувшей до конца, просыпаешься или проваливаешься в липкую дрёму, приход рассвета становится спасительным кругом.

Получив порцию уколов, лекарств и пережив утренний обход, Женя наконец-то смогла поразмыслить над тем, что с ней случилось и как быть дальше.

Она знала, что Юля, скорее всего, расскажет подругам о том, что ей нельзя давать задумываться, а значит стоит ожидать большого количества посетителей. И всем придётся улыбаться, говорить, как она рада их всех видеть и что обязательно всё будет хорошо. Евгения не любила врать, тем более тем, кто искренне о ней беспокоился, но так или иначе придётся это делать. Волновать их не хотелось, а объяснять, что и как творится у неё в душе…