Неисполненное желание. Камень Ратуши
Шрифт:
Она посмотрела на Ингрид, как бы передавая ей слово.
— Тогда Ваймель сказал так… — немного неуверенно начала управляющая. — Когда кровь смоет кровь и власть Хозяина будет не властна, Закон повернется вспять, а молчание подаст голос, Камень примет подношение.
— Кровь, пролитая у дверей, это кровь шерифа, — стала пояснять Вика.
Она уже не видела лиц в толпе, не знала, как реагируют горожане. Ей казалось, что некая невидимая сила отгораживает ее и Даиля ото всех. Казалось, Хозяйка сама живет сейчас внутри старого проклятья, отделившего ее ото всех. А собственная сила Вики
— В тот день Ваймель избрал не случайную жертву, — продолжила девушка. — Наверняка же многие в толпе поддерживали шерифа. Как это было и сегодня. Но только этот человек был важен Хозяину. Потому что, демон заставил Ваймеля верить, что шериф может отнять власть. Отнять, потому что он обратился к древнему обычаю, установленному Конором!
Она сделала паузу, набрала больше воздуха в легкие, заставила себя отодвинуть все еще пульсирующую в руке боль, куда-то на задний план своего сознания.
— Сегодня я, Виктория Линдом, Хозяйка этого мира, — торжественно и громко заговорила Вика снова. — Своей кровью смываю с дверей Ратуши кровь шерифа. Моя кровь пролита потомком того, кто стал жертвой Ваймеля в тот день.
Девушка подняла раненую ладонь вверх, чтобы люди, хотя бы в первых рядах, могли видеть, как по руке Хозяйки течет кровь. Потом Вика поднесла руку к дверям Ратуши и несколько раз, провела по ней, крест-накрест, оставляя бурые пятна на окованном железом дереве. Девушка со всей силы закусила губу, чтобы не застонать и не расплакаться. Почему-то боль от пореза была сейчас почти нестерпимой, слишком резкой, ладонь горела, будто ее обожгли. Но Хозяйка терпела.
— Теперь, — она слышала, что ее голос все же немного дрожит. Но уже не было возможности остановиться и заново перевести дух. — Теперь я смыла кровь кровью и обратила Закон вспять, восстановив справедливость древнего обычая. А еще я услышала тех, кто говорил сегодня, что готов и желает нести ответственность за свой город. Кто хочет защищать его и держать в нем порядок, вместе со мной. И я, Хозяйка Линдомштайна, отдаю вам власть над городом. Я вкладываю ее в руки нового шерифа!
Вика повернула голову, посмотрела на Даиля. Он выглядел торжественно и очень серьезно. Он не боялся, не было на его лицо той прежней обреченности. Только спокойное и твердое принятие.
— Даиль? — обратилась к нему Хозяйка. — Готов ли ты принять на себя часть этой власти?
— Да, — уверенно отозвался он. — Я принимаю на себя должность шерифа, обещаю жителям города справедливость и честные решения. Я готов помогать и защищать слабых, наказывать виновных. Я беру эту власть, но остаюсь под властью Хозяев.
Где-то там позади слышались крики, восторженный гул, что-то еще. Вика не обращала внимания. Она не знала, откуда взял эти слова Даиль, но они были удивительно верны и точны. Возможно, новый шериф, как и Хозяйка, так же сейчас находился внутри этой странной невидимой сферы, созданной истинной магией мира.
— Открой Ратушу, — тихо сказала девушка.
Даиль лишь кивнул и шагнул вперед. Он не медлил, не растерялся.
Вика же на миг прикрыла глаза. Как каждое утро дома, в своем любимом замке, перед завтраком, она обратилась к ветру. Она направила свою магию вверх, поймала поток воздуха, и заставив его стать тугим, почти осязаемым и твердым, пустила ветер внутрь колокола на Ратуше. Да, здесь не было языка, который должен был бы ударить о литую стенку. Но сам воздух загудел, запел внутри колокола.
Массивный ленивый тягучий звон разнесся над площадью. Это был низкий протяжный, но в тоже время очень мелодичный звук. И в тот момент, когда колокол подал голос, двери Ратуши раскрылись.
Площадь взорвалась. Люди кричали, смеялись, вскидывали руки вверх. Хозяйка прислонилась к косяку, дала им время. А заодно себе.
Ричи все же подобрался к сестре, почти силой заставил девушку перевернуть раненую руку ладонью вверх. Брат залечивал ее рану. С его пальцев срывался зеленый теплый свет. Боль утихала. И с нею уходило что-то еще. Какое-то странное чувство щемящей тоски или маяты. Нечто неприятное, пусть даже и не опознанное. А золото на запястье мерцало и почему-то становилось все более теплым.
— Вам лучше, миледи? — спросил Вику Даиль. Он не вошел внутрь Ратуши. Он остался рядом. И новый шериф все еще с беспокойством смотрел на руку Хозяйки.
— Спасибо, — девушка улыбнулась своему брату, успела чуть обнять его и чмокнуть в щеку. — Отличная работа, Ричи. И ты, Даиль. Я благодарна тебе. Но… надо сделать еще кое-что.
Новый шериф только кивнул, ожидая ее распоряжений.
— Вика, — Инген, взволнованный, нервный, хмуро посмотрел на девушку, а потом вдруг притянул ее к себе. Обнял при всех, не стесняясь. — Проклятье снято. Дай Ричи действовать дальше. Пожалуйста. Ты и так…
— Нет, — она сама чуть улыбнулась на свой привычный ответ. — Я заключила сделку. И мне ее оформлять. Даиль, мы должны скрепить договор на Камне.
— Перстнем! — быстро подсказал Ричи. — Помнишь? Тогда в библиотеке. Я еще пробовал.
Вика кивнула. Брат догадался верно. Несколько дней назад, когда они еще только искали след последнего канцлера, Ричи заметил, что договоры с Хозяевами в Ратуше скреплялись печатью Хозяев. И тогда же ее милый братишка попробовал поставить такую печать своим перстнем. Но нет. Магия работала только здесь. Когда осколок Камня в кольце Линдома соединялся на миг с большой частью сердца мира, лежащей в Ратуше.
Вика немного нехотя отстранилась от Ингена. Она устала. Вымоталась. Сейчас она даже не чувствовала радости от своей победы. Больше всего ей хотелось бы как раз остаться вместе с управляющим, стоять так в его объятьях, чувствовать его тепло и защиту. Но…
— Идем, — она первой переступила порог Ратуши, позвав за собой нового шерифа.
Внутри было душно и сумрачно. Пахло затхлостью и плесенью. Вика ненавидела этот запах. И сейчас он к тому же каким-то образом ассоциировался у нее в крайней эмоциональной усталостью, какую Хозяйка преодолевала все с большим трудом.