Неисповедимы пути Господни, или Привет из Космоса
Шрифт:
Умная малышка заметила, что рядом с Витой всегда появляется бутылка с тёплым молоком перед тем, как маленькая сестричка должна проснуться. Мама старалась заранее подготовить молоко, чтобы младшая сестренка не расплакалась. Вера заметила, что если Вита, не до конца проснувшись, сразу получает бутылку с молоком, она засыпает еще раз и может проспать лишний час. И молодая мать, заранее готовила тёплое молоко.
Но Света выяснила то, что было выгодно ей, и стоило матери выйти из комнаты, Света хватала бутылочку, выпивала молоко, а если в это время просыпалась Вита, старшая сестра давала малышке пустышку, которая
Но перед сном пустышка казалась очень ценной для Светы. Девочка знала, что днем родители не позволят ей сосать соску. Но ночью было темно и никто не видел. Поэтому Света прятала пустышку к себе под подушку, чтобы пососать ее перед сном.
Однажды, когда Свете было около трёх лет, она играла на улице, но что-то пошло не по ее планам и желаниям. Она упала на землю и начала дрыгать ногами и кричать. Павел сорвал первую попавшуюся тонкую веточку курая (стебель высохшей травы), случайно веточка сорвалась вместе с высохшим корнем. Павел подошел к кричащему ребенку и шлепнул ее по попе. Света не отреагировала, явно доказывая, что наказание было слишком несерьезным для нее. Но в этот момент рядом стояли обе бабушки. Они заметили, что на ножке ребенка появилась капелька крови. У основания стебля, на корне оказалась колючка.
Что тут началось!
– Как ты мог! Взрослый мужчина! Она же такая крошка! Тебя нельзя к детям на пушечный выстрел подпускать! – раскричалась мать Веры.
– Изверг! – возмутилась мать Павла.
– Стоп! – резко ответил молодой отец, – это моя дочь и воспитывать ее буду я!
Пока Света была совсем маленькой, три сестры и две бабушки почти не спускали ребенка с рук. Но позже, когда появились и другие малыши, Света вдруг стала «большой», хотя соседи так не считали, глядя на трех или четырехлетнего ребенка, считающего себя большим.
Молодые супруги решили иметь большую семью, если Бог позволит. И молодой отец копил деньги, чтобы купить или построить дом побольше. А пока они продолжали жить рядом с родными. Они жили дружно, но дети Павла и Веры немного побаивались строгого дедушку. Детям не позволено было заходить в сад бабушки и дедушки, если в нем созревали фрукты или ягоды. Дедушка также не часто угощал детей сладостями, но всегда закупал печенье и конфеты коробками. Детям было странно видеть коробки сладостей в кладовой дедушки. Но мужчина, переживший голод, все закупал с запасом. В его кладовой всегда находилась внушительная ёмкость с пшеницей.
Иногда он звал детей к себе в дом и приговаривал:
– Пойдёмте я вас угощу.
Дети наперегонки бежали к дедушке, а он медленно открывал один замок, открывал дверь и медленно шел к следующей. Затем он открывал еще один замок и также медленно раскрывал дверь в кладовую. Когда кладовая открывалась, взгляду детей представали коробки с печеньем и конфетами.
Дети не знали, почему он предпочитал покупать конфеты, которые в народе называли: «дунькина радость» – без обёрток. Глаза детей загорались. Они готовы были съесть всё и сразу, но дедушка давал им по две печеньки и по паре конфет и отправлял домой. Если бы перед глазами детей не предстала картина с большими картонными коробками, полными сладостей, они были бы безоблачно счастливы, но воспоминание о том, сколько там еще осталось вкусного, заставляло их невольно мечтательно вздыхать.
Глава 8
Когда
Погодкам Свете и Вите до школы оставался только один год, потому что родители приняли решение отдать девочек в школу вместе, чтобы сестрам не было скучно, и чтобы они могли помогать друг другу.
Жарким летним днем, когда отец был на работе, а мать занималась малышами, Вита решила сделать себе новую прическу. Она обрезала себе чёлку, хотя родители запрещали девочкам стричь волосы. У обоих сестёр были густые волосы и к этому времени они гордились своими длинными, почти до пояса, косами. Вита обрезала чёлку криво, но девочке казалось, что теперь она стала очень красивой! Вернувшись с работы, отец увидел этот «шедевр парикмахерского искусства» и спросил:
– Что это такое?
– Я хотела, чтобы было красиво, – ответила девочка.
– Кто тебе помогал?
– Люба.
– Какая Люба, у нас здесь есть четыре Любы? – не успокоился отец. – Моя сестра?
– Да.
Павел пошел к сестре и спросил:
– Зачем ты постригла Вите чёлку?
– Какую чёлку? – не поняла девушка.
Тогда молодой отец понял, что вторая дочь его обманула.
Так методом перебора, называя фамилии и проверяя сказанную ребенком информацию, Павел пытался найти «помощницу» девочки. Он назвал уже всех «Люб», кто жил рядом, но дочь все равно твердила:
– Другая Люба…
Поняв, что дочь совсем «завралась», пытаясь скрыть имя своей «помощницы», отец принял решение:
– Вера, неси машинку! – обратился он к жене.
– Я не знаю, где она, – ответила молодая женщина.
Она на самом деле не помнила, где находится инструмент, но не хотела помогать мужу искать ее, надеясь на то, что Павел успеет «остыть» и не станет стричь девочек, если будет долго искать машинку. Но Павел не передумал. Он нашел машинку, посадил девочек на стул посередине двора и постриг их обеих «наголо».
Обе девочки плакали, расставаясь со своими косами.
– Но Свету-то за что? – не поняла Вера.
– А чтобы не повадно было! – ответил отец. – Она знала, что мы с тобой запретили им обоим стричь волосы, и не остановила младшую сестру. И тогда, когда та лгала мне, Света тоже молчала. А значит, участвовала во лжи Виты.
К школе косы девочек отрасли. К счастью их волосы росли очень быстро, но обе хорошо запомнили, что не стоит делать запрещенные вещи, и уж тем более лгать отцу.
В школу девочек-погодок отправили в один класс. Сестры сидели за одной партой и многие воспринимали их как двойняшек. Из-за того, что девочки везде были вместе, они не очень нуждались в подружках и намного легче переносили притеснения за веру или насмешки одноклассников после очередного «атеистического часа». Девочки могли поддерживать друг друга.
Бабушка Домнекия иногда приходила к дочери, чтобы помочь ей с детьми, или отпустить её куда-нибудь по делам. Дети в семье росли уверенными в любви родителей, подвижными и нередко шумными. Когда они, разыгравшись, совсем переставали слушаться, бабушка не ругала и не наказывала их. Она не могла поднять на малышей руку или повысить на них голос. Но женщине нужно было хоть как-то призвать расшалившихся малышей к порядку. Тогда она говорила: