Неисправимый бабник. Книга 2

Варга Василий Васильевич

Витя ехал в Томаковку автобусом по узенькой дороге с твердым покрытием, на которой все чаще и чаще попадались выбоины, так что в автобусе трясло как в камнедробилке.

В здании райкома партии и райкома комсомола уже никого не было, но дежурный направил непрошеного

лектора в гостиницу, дабы ему не пришлось ночевать на улице. В гостинице, невероятно грязной и неуютной, неотапливаемой, было намного холоднее, чем на улице. Только три человека устроились здесь на ночлег по причине того, что не сумели ввиду отсутствия транспорта добраться кто в село Анаста-совку, кто в Китайгородку, кто в Чумаки. А транспорт – это гусеничные тракторы да еще брички как наследие проклятого прошлого, с которым Ленин покончил в семнадцатом году. Никакая другая машина в село не пойдет: грунтовые дороги размокли, раскисли, даже резиновые сапоги погружаются до щиколотки.

Дежурная нянечка сообщила, что кровать свободная еще имеется, а вот белья нет. Есть соломенный матрас, подушка, набитая соломой, и даже байковое солдатское одеяло, а вот простыни не привезли из прачечной.

– Сперва машина сломалась, а када машину починили – шофер загулял, уже третий день без просыпу. Выговор яму будеть, хоч вин на цей выговор начхал. Вы уж как-нибудь переночуйте, не обижайтесь, в войну хуже было. Вон мой дед рассказыват: послушаешь – уши вянут.

– Как зовут вас? – спросил Витя.

– Бабка Дуся.

– Бабушка Дуся, а туалет где?

– Тувалет? На улице он. Тут в здании ишшо с прошлого года засор. Сколько раз обращались в

исполком – бесполезно, расстройство одно.

– Так что, и воды нет?

– Есть, сынок, а то как же? В графине, ишшо на прошлой неделе заполнила. Воды полно, настоящая коммунизьма с водой, полное, так сказать, изобилие, бери – не хочу. Только пройтить надо с полкилометра до колодца, покачать ручкой насоса, и водичка потекет сама в изобилии. Это и есть коммунизьм. А вы кто будете? Небось, механизатор?

– Нет, инспектор.

– Иншпектор? О, это большой человек. Так вы нашу гостиницу проиншпектируйте, почему ничего нет: ни простыней свежих, ни отопления нормального, ни тувалета. Я как-то в Днепре была в гостинице, так там все есть: и мыло, и полотенце, и вода, и в тувалете так чисто, как у меня на кухне, даже чище. Честное слово.

– Я завтра займусь этим вопросом.

– Только меня прошу не впутывать в свидетели, я ничего не знаю, ничего не говорила… Моя хата с краю, я ничего не знаю.

* * *

Томаковский райком комсомола забеспокоился, заволновался: лектор обкома комсомола – это не шутка. Завотделом агитации и пропаганды бросился обзванивать колхозы – лектор едет, транспорт нужен.

– Как это нет? Что, ни одного трактора нет на ходу? Все в ремонте с осени? Тогда лошадей выделяйте. Передохли? Да вы что?! Как вы допустили, как вы докатились до этого, да вы же передовой колхоз! Ваш председатель на доске почета! Ну-ка, позовите его к телефону! Я буду ждать.

Конец ознакомительного фрагмента.