Неисправимый повеса
Шрифт:
Схватив сюртук со спинки кресла, Сент, надевая его на ходу, направился к лестнице. Внизу, в холле, ему видны были только шляпа одной леди и кончики туфель другой. Если это те проклятые дамы из благотворительного общества, которые время от времени заходят выпрашивать милостыню для бедных, они мигом вылетят отсюда на своих задницах, чтобы не смели его беспокоить.
— Леди, — манерно растягивая слова, сказал он, спустившись с лестницы. — Боюсь, я слишком занят сегодня утр…
Он мгновенно умолк, когда они повернулись к нему лицом.
— Эвелина?
Девушка
Эвелина ударила его кулаком в живот.
— Вы мерзавец! — воскликнула она. — Я ненавижу вас, тупой лжец!
Более удивленный, чем оскорбленный, он схватил ее за руки, чтобы удержать от следующих ударов.
— О чем это, к дьяволу, вы говорите?
Она попыталась выдернуть руки, но он не собирался отпускать ее.
— Вы мне солгали! Пустите меня!
— Перестаньте нападать на меня, — возразил он, глядя на ее компаньонку. — Мисс Барретт? Что это с ней…
Нога в ботинке врезалась ему в колено.
— Ох!
— Вы сказали, что даете мне четыре недели! Вы не подождали даже четырех дней!
Сент встряхнул ее за руки, затем оттолкнул от себя.
— Если вы снова подойдете ко мне, я пригвозжу вас к полу! — прогрохотал он, наклоняясь и потирая колено. — Ну так, смею предположить, мы говорим о…
Он снова посмотрел на мисс Барретт.
— Ей известно о приюте. Не лгите мне, Сент. Не смейте мне лгать.
— Я совершенно не понимаю, что вас так расстроило, — ответил он, опускаясь на нижнюю ступеньку. — Если хотите знать, я ожидаю вызов из Карлтон-Хауса, чтобы обратиться к Принни и отозвать мое предложение о передаче собственности на приют.
Слеза скатилась по ее бледной щеке.
— Как вам удастся это сделать, — произнесла она дрожащим голосом, — если парламент уже одобрил расширение парка?
Он заморгал. Либо она ошибается, либо что-то пошло не так.
— Что?
— Не притворяйтесь, что вы удивлены, — возразила она. — Я хотела посвятить себя одному — только одному — важному делу, а вы обратили все это в шутку.
— Эвелина, я… что… вы уверены?
Его вопрос заставил ее заколебаться.
— Люсинда слышала вчера, как ее отец говорил об этом. О том, что маркиз де Сент-Обин ухитрился превратить приют в горшок золота.
— Я понятия не имел. Правда, — сказал он, понимая, что у нее нет причин верить ему. Искренность определенно не была его сильной стороной.
— Я хотела сообщить вам, что мне все известно, — сказала она уже более твердо. — Я жалею о том, что вообще повстречалась с вами. Вы самый дурной человек, о котором я когда-либо… слышала.
Женщины и раньше говорили ему подобные вещи, но услышав их из уст Эвелины, он почувствовал себя так, словно она опять ударила его. Он встал.
— Я не знал, — резко сказал он, — и я намерен все выяснить.
Возможно, кто-то строит козни у него за спиной, В противном случае Принни не стал бы форсировать проект, предварительно не переговорив с ним.
— Я никогда не лгал вам, Эвелина. — Он сделал шаг в ее сторону, и она отступила
Она покачала головой, отходя к двери.
— Не стоит беспокоиться ради меня! — выпалила она, вытирая слезы. — Это ничего не изменит.
Сент прищурил глаза. Он не собирался терять свою связь с Эвелиной только из-за того, что кто-то обыграл его, пока он любовался ее хорошеньким личиком.
— Эвелина.
— Сейчас мне нужно идти, чтобы подыскать для этих бедных детей какое-то другое место, где они смогут жить. Прощайте, Сент-Обин. Надеюсь никогда больше вас не увидеть.
Он позволил ей уйти. Очевидно, она не стала бы его слушать, что бы он сейчас ни сказал. Чертыхаясь про себя, он направился в конюшню и приказал оседлать Кассиуса. Еще не все кончено между ними. Пока он к этому не готов. И поэтому ему необходимо навестить принца Георга, будут там рады его визиту или нет.
Глава 19
Теперь не то! В минувшие года
Ни в чем не ставил сердцу я предела.
Фантазия виденьями кипела.
И ядом стал весны моей приход.
Теперь душа угасла, охладела.
Учусь терпеть неотвратимый гнет.
Байрон. Паломничество Чайлд Гарольда. Песнь III [18]
18
Пер. В.Левика.
— Я очень недоволен твоим вторжением, — сказал принц Георг, входя в уединенную личную гостиную, куда был препровожден Сент. — У меня встреча с испанским послом и грандиозный званый обед в Брайтоне.
— Вы поставили вопрос о расширении парка перед парламентом, — решительно сказал Сент. Он пытался быть вежливым, поскольку крик мог довести Принни до обморока, но не помнил, чтобы когда-либо прежде в своей жизни был настолько взбешен.
— Я в очень трудном финансовом положении, — ответил принц-регент. — Тебе это известно. Эти проклятые политиканы настаивали на том, чтобы потуже затянуть завязки моего кошелька. Так, чтобы и луч света не просочился. Это невыносимо, правда, но…
— Меня… не было в городе, — сурово сказал Сент. — Зачем было выдвигать этот вопрос в мое отсутствие, когда я не имел возможности принять участие в его обсуждении?
— Он получил поддержку болванов из совета попечителей вашего сиротского приюта. Все согласились, что правительственные фонды, сэкономленные в результате сноса дышащего на ладан старого здания, лучше использовать где-нибудь в другом месте. — Принц вытащил из кармана серебряную табакерку, открыл крышку и взял щепотку табака. — Ты получил что хотел, так что прекрати сверлить меня взглядом.