Неистовая Лаки

Коллинз Джеки

– Хорошо сказано, Алекс. Я позвоню тебе позже.

С этими словами Фредди уселся в «бентли»и укатил.

Алекс остался стоять возле своего черного «порше», продолжая кипеть по поводу наглого требования Лаки. Неужели она не понимает, что мужская нагота не заводит женщин? Это же общеизвестный факт!

Немного успокоившись, Алекс сел в машину и поехал в свою контору, расположенную на Пико. Он владел там целым зданием и считал его приобретение своим самым удачным вложением капитала. Свою компанию Алекс назвал «Вудсан продакшнз». С одной стороны, это название звучало вполне миролюбиво,

с другой – включало в себя его фамилию.

У Вудса было две помощницы. Лили – милая и симпатичная китаянка лет за сорок, без которой, по его собственному признанию, он просто не смог бы работать, и Франс – двадцатипятилетняя вьетнамка. Когда-то, прежде чем Вудс по-рыцарски спас ее, привезя с собой в Америку, она работала проституткой в одном из баров Сайгона. В свое время он спал с обеими, но это было в прошлом, и теперь они оставались для него не более, чем преданными помощницами.

– Как прошла встреча? – спросила Лили. Алекс плюхнулся в потертое кожаное кресло за своим огромным письменным столом, на котором царил сущий хаос.

– Хорошо, – сказал он. – «Гангстеры» переехали на новую квартиру.

– Так я и знала! – радостно подняла руки Лили.

Тем временем Франс принесла Вудсу кружку крепкого горячего чаю, встала позади кресла и принялась круговыми расслабляющими движениями массировать ему плечи.

– Ты очень напряжен, – констатировала она. – Плохо.

Алекс чувствовал, как маленькие твердые груди девушки упираются ему в шею, в то время как ее на удивление сильные руки трудились, не прерываясь ни на секунду. Это было чертовски приятно. Все-таки лучше восточных женщин нет никого!

– Хочу задать вам один вопрос, – проговорил Алекс. У него из головы никак не выходило ошеломившее его требование Лаки.

– Какой? – откликнулись обе женщины.

– Вас возбуждает вид голых мужиков?

Лили приняла озабоченный вид, напряженно размышляя над тем, какой ответ понравился бы Алексу. Франс захихикала.

– Ну? – нетерпеливо потребовал Алекс, недовольный их замешательством.

– Каких голых мужиков? – переспросила Лили, пытаясь выиграть время.

– Мужиков на экране, – отрезал Вудс. – Актеров.

– Мэла Гибсона? Джонни Романо? – с надеждой в голосе спросила Франс.

– Господи! – теряя терпение, воскликнул Алекс. – Какая разница, кого именно!

– Большая! – запальчиво возразила Франс. – Если, к примеру, покажут голого Энтони Хопкинса, то – нет, а вот Ричарда Гира – да!

– Или – Лайама Нисона, – с мечтательным взглядом добавила Лили.

– Я имею в виду не только то, что у них под майкой, но и ту штуку, которая болтается между ногами, – ехидно уточнил Вудс.

Наконец Лили поняла, какой ответ устроит ее босса. Она решила соврать, но – только для того, чтобы сделать приятно Алексу.

– О-о, нет! – быстро сказала она. – На это мы смотреть не хотим.

– Вот именно! – с воодушевлением триумфатора воскликнул Алекс. – Женщины на это смотреть не хотят!

– А я хочу… – пробормотала Франс, но – так тихо, что патрон ее не услышал.

– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась Лили.

– Потому что Лаки Сантанджело – сумасшедшая сука, которая считает, что женщинам нравится смотреть на голых мужиков так же,

как мужчинам на раздетых девочек.

– Сумасшедшая сука, – словно попугай повторила Лили, подумав про себя, что Лаки Сантанджело, должно быть, чрезвычайно интересная женщина и ей очень хотелось бы с ней познакомиться.

– Я этого не принимаю, – пробормотал Алекс, решив, что в следующий раз обязательно поставит Лаки Сантанджело на место. Надо ее кое-чему научить, а кто сможет это сделать лучше, чем он, мастер на такие вещи!

Глава 4

Венера Мария находилась в блестящей форме. Правда, для ее поддержания приходилось заниматься не щадя себя. Каждый день она вставала в шесть утра и бегала вверх-вниз по Голливудским холмам со своим личным тренером Свеном, а затем возвращалась домой, чтобы нести епитимью в виде аэробики и изнурительных занятий на разнообразных тренажерах.

Господи, какая же обуза – следить за собою! Эта каждодневная и тяжкая рутина уже давно осточертела Венере, но было нельзя отлынивать, ибо стоит ей хоть немного распуститься, как она моментально перестанет быть обладательницей самого прекрасного в Голливуде тела. Да пошли они к дьяволу! Единственное, к чему в ней никто не может придраться, так это к ее великолепному телу.

Вирджиния Венера Мария Сьерра приехала в Голливуд вскоре после того, как ей стукнуло двадцать, вместе со своим лучшим другом Роном Макио. Парень собирался стать хореографом. Весь путь из Нью-Йорка они проделали на попутках, а в Лос-Анджелесе сумели выжить только благодаря тому, что хватались за любую работу. Венера подрабатывала в супермаркете, упаковывая овощи в бумажные мешки, позировала обнаженной в художественной студии, участвовала в киношной массовке, зарабатывала случайные гроши, когда ей удавалось в течение вечера спеть или станцевать в каком-нибудь баре.

Что касается Рона, то он был официантом, бегал на побегушках в курьерской службе, был шофером лимузина… Вот так они и выживали – до тех пор, пока в одну из ночей Венеру не приметил какой-то мелкотравчатый музыкальный продюсер, который сшивался в тех же ночных клубах, что и они с Роном. После долгих убеждений Венера все-таки уговорила его записать песенку в ее исполнении, затем они вместе с Роном соорудили весьма рискованный сексуальный видеоклип, который должен был ее сопровождать. Венера взяла на себя художественную идею и стиль, в то время как Рон блестяще выстроил всю пластику.

На следующий день они, что называется, проснулись знаменитыми. В течение целых шести недель их клип занимал первые строчки во всех рейтингах. Вскоре Венера Мария стала звездой.

Теперь, пять лет спустя, в возрасте двадцати семи лет, она являлась уже суперзвездой и, подобно другим знаменитостям, обладала целой армией почитателей. А Рон был прославленным режиссером, успевшим снять две нашумевшие картины. Его любовником был Харрис фон Штепп – богатейший магнат шоу-бизнеса, который и дал деньги на первый его фильм. Венера, однако, не уставала повторять, что, если бы Рон был лишен таланта, ему не помог бы никакой богатый любовник. Она не любила Харриса, этого холодного человека на двадцать пять лет старше Рона.