Неистовый витязь
Шрифт:
– Дачу дождем залило?
– Нет, пожарные приезжали.
– А милиция?
– Участковый только, с машиной «Скорой помощи» районной больницы. Видно, она твоих увезла.
– И никакой следственной бригады?
– Нет! Участковый побродил по поселку и тоже слинял. Как раз перед появлением бандитов!
– Может, от них и слинял?
– А кто его знает? Про него деревенские рассказывали. Если коротко, то чмо он болотное. Как где драка, его днем с огнем не сыщешь, а как бабы начнут самогон гнать, тут как тут, конфискует и штрафует.
– А
– А надо?
– Надо! И лечение нужно, это я сейчас на обезболивающем препарате, через два часа действие его кончится, и боль свалит меня. Они же в меня из пистолетов в упор били! Бронекостюм, что был под джинсовкой, спас! Но тело все избили! Однако это не главное. Лиля! Вот что меня сейчас волнует.
– Может, менты ей сообщат о том, что случилось на даче? Должны предупредить! – высказал предположение Филиппыч. – Прямо с утра. Тогда бандиты ничего не смогут сделать.
– Ты прав, так и должно быть, но я не верю больше милиции.
– Ну веришь, не веришь, это твои дела, думаю, ее на работе предупредят и еще допросами замордуют.
– Если бы так! Так ты дашь мне выпить?
– Хуже не будет, Коля?
– Хуже, чем сейчас, мне уже никогда не будет!
– Ну ладно, ты в окно-то поглядывай, я в погреб спущусь, там у меня запасы-то.
Николай прислонился к стене, переводя взгляд с одного окна на другое. На улице по-прежнему лил нудный дождь и не было ни души. Жаль, снова не появились бандиты, что деда навещали. Еще троих не досчитался бы Арнольд!
Дед достал поллитровку, выставил на стол вместе с нехитрой закуской из солений.
– Ты много-то не пей, Коль! А я пока приготовлю настойку из лечебных трав. По рецепту отца-покойника. В молодости, помню, на кулачных боях так отделают, места живого не останется. Отец этой травой и отхаживал! Три-четыре дня, и можно снова в драку. Вот мы с тобой и полечимся по старинке!
Николай выпил самогон, даже не поморщившись, хотя по крепости он почти не уступал чистому спирту. И вновь встали перед глазами мертвая Тамара и безумная Оля.
Он сжал автомат:
– Дед!
– Чегой-то?
– Ты понимаешь, что у меня семью убили? Твари! Не могу! – Стариков запнулся, проглотив ком, вставший в горле. – Но я их достану, Филиппыч! По одному достану! И смерть они примут лютую, сукой буду!
– Я разве против? Только вот что, Коль, милиция ко мне с утра может пожаловать, наверняка станут допрашивать. Давай, я тебя на дачу к дочери отведу. Там закрою, навещать буду, лечить, еду носить, пока не поправишься. Может, еще чем помогу, а?
– Ладно, дед, поступай как знаешь. Но, прошу, быстрее подними меня! Тамара, Оля, – как же так получилось, что я не смог защитить вас?
Стариков, уронив голову, заплакал. Впервые в своей взрослой жизни!
Филиппыч подошел к Николаю.
– Пойдем, сынок! Пойдем! Время уже девятый час, скоро милиция явится.
Через полчаса Филиппыч
Да, досталось парню! И не только физически. Синяки сойдут, а вот шрамы на сердце только месть сможет разгладить. Но до чего оборзели бандиты? Кладут людей, словно дрова, а менты им помогают! Что произошло с этим миром? Не иначе как он сошел с ума.
Наложив повязки, смоченные настойкой, дав Николаю выпить отвару для сна, закутал в одеяла, хоть и тепло было в комнате, закрыл дачу и ушел к себе. Там убрал следы пребывания постороннего человека, прилег на лавку, задремал.
А в 9.30 к нему зашли двое молодых людей в штатском. Предъявили удостоверения. Один из милиции, второй из прокуратуры.
Филиппыч рассказал им про ночную стрельбу на другом конце поселка и о пожаре. О бандитах, заходивших к нему, тем более о Николае, которым особо интересовались сотрудники правоохранительных органов, разумеется, не сказал ни слова. Никого не видел, и точка!
На следующий день дед проведал Николая, сменил повязки, напоил лечебным снадобьем, на автобусе съездил в ближайшее село. Там купил лекарства и областную газету. На обратном пути развернул ее и обомлел. Еще две новости предстояло узнать Николаю. На его сестру было совершено нападение, и она осталась в живых. Версия о причастности Николая к убийству семьи уже не рассматривалась как основная. Правда, Стариков был объявлен в розыск! В газете была помещена его фотография и просьба ко всем, знающим его местонахождение, сообщить об этом в милицию.
Глава 6
Прочесывание местности не дало никаких результатов, и к девяти утра люди, задействованные в зачистке, начали возвращаться. Стариков обнаружен не был. Нигде!
– Куда же он делся? – негодовал Арнольд. – Как фантом, растворился. Чтобы потом снова восстать из пепла.
Никто ничего ни объяснить, ни предположить не мог.
– Не ушел он никуда, – заявил Крюгер. – Затаился где-нибудь в лесу, «спецы» это умеют. Зализывает раны, сука! Ему еще долго отходить. От одной пули прямого попадания в бронежилет не менее суток отлеживаются, а Стариков их две обоймы принял на себя. Надо искать его, все спокойно проанализировать и искать! Найдем, кончим!
– Ты, что ли, Крюгер, кончишь? – злость душила Арнольда. – Не в штаны ли?
– Арнольд? Ну чего ты на мне-то зло срываешь? Скажи лучше, Кузнецова предупреждать будем?
– Если бы я точно не знал, что тебя ранило в ногу, подумал бы, что в голову! Ты забыл, где Кузнецов служит? Он уже все знает! И гораздо больше, чем мы. Теперь ныть будет – говорил я вам! Ладно, Пастор, усиль охрану, и давай займемся сестрой этого неуловимого майора! Как раз ее время пришло! Стариков нам свою подлянку, мы ему еще один труп! Пусть взвоет! Может, откроется! А выловим, собственноручно в печь живого затолкаю! Действуй, Пастор, а Валета и Седого ко мне! Надо действовать.