Неизбежность (Дилогия - 2)
Шрифт:
Нагоняли ее весь день одиннадцатого, не останавливаясь на промежуточных рубежах. Нагоняли и с утра двенадцатого, пока песчаная буря не накрыла пустыню. Все утонуло в тучах песка, швыряемого ураганным ветром. Движение прекратилось, попрятались кто как мог. Потеряли несколько часов!
Но ведь песчаная буря не обошла и боковой отряд. Что с ним?
Плпев по радио связался с командиром истребительного авиациейного полка. Приказал:
– Немедленно поднимайте в воздух две эскадрильи. Атакуйте кавалерийские части противника, двигающиеся от Бандндагэгэн-Сумо. Свяжитесь с нашим боковым отрядом. Установите взаимодействие с ним.
Через каких-нибудь ыолчаса в небе уже появились самолеты.
Приветственно покачав
И, стало быть, ничто серьезное не может угрожать продвижению Конно-механизированной группы. Авиация сделает что положено.
Как стало известно позже, в боковом отряде обнаружили дэвановскую конницу, изготовились к бою. А тут подоспел приказ Плиева атаковать. С сопки, за которой развернулся отряд, был виден гигантский хвост пыли, волочившийся за плотными рядами всадников. Командир отряда решил: сначала артиллерия ударит по центру вражеской колонны, затем танки и конница, обойдя колонну, атакуют с фланга и тыла. Но план боя пришлось видоизменить, ибо подлетели истребители. Ревя моторами, они принялись обстреливать дэвановские части. Масса маньчжурских конников задвигалась из стороны в сторону, обезумевшие кони шарахались, сшибались, сбрасывали седоков и убегали в степь.
Самолеты разметали колонну. Часть ее спасалась бегством. По ней открыли беглый огонь батареи, наперехват устремились тридцатьчетверки и кавалерийский дивизион. Можно считать: попытка атаковать Группу во фланг окончилась для маньчжур разгромом.
А нам надо дальше, дальше! Все тропы, все колонные пути после бури засыпаны глубоким песком, пробиваться трудно. Но иного выхода нет. И надрывно ревут моторы, и под пробуксовывающие, вязнущие в песке, как в болотном месиве, колеса солдаты бросают бревна и доски. Исса Александрович на "виллисе"
появлялся то там, то здесь, отыскивая дорогу. И наткнулся на механизированную бригаду, которой надлежало быть далеко впереди. А она всего в десяти километрах от озера? В чем дело?
Комбриг угрюмо доложил:
– Дороги, обозначенной на карте, в природе не существует.
Перед бригадой сплошные непроходимые пески.
– А где танковая бригада?
– спросил Плиев.
– Чуть впереди. Пробивается...
Плиев про себя чертыхнулся. Успех стодвадцатикилометрового перехода к озеру Арчаган-Нур - и на тебе, снова непроходимые пески. Непроходимые! Делать нечего, и Плиев приказал вытягивать подвижную группу из песков, поворачивать на восток и следовать по направлению к озеру Далай-Нур, ведя непрерывную разведку песков самолетами "У-2": вдруг да обнаружится дорога?
Обнаружится? Не было ни малейшей уверенности, что высланные разведгруппы и передовые части по тропам или бездорожью выйдут на этом направлении к Долошюру. А на каком выйдут? Вскоре был замечен "виллис": буксовал, вырывался из песков, буксовал, опять вырывался. Это был офицер связи, ездивший к танкистам. Плпев, не скрывая нетерпения, спросил:
– Какие новости, майор?
– Новости следующие, товарищ командующий. Южнее озера Далай-Нур местность непроходима, сыпучие барханы.
– Майор развернул планшет с картой, ткнул карандашом.
– Вот тут. правда, есть караванная тропа, она ведет на юг. Я проехал по ней до монастыря Мопгур-Сумэ. Пастухи предупреждали, что долины Луапьхэ мы достигнем не раньше, чем через трое суток.
Плпев сосредоточенно разглядывал карту, прикидывал. Истоки впадающей в Ляодунский залив реки Луаньхэ у Долоннора. По докладам летчиков, на подходе к Долошюру есть улучшенная дорога. Добраться бы до нее!
– Маньчжурские пастухи ошибаются, - сказал Плиев.
– Передовой отряд пойдет этим путем и достигнет Луаньхэ за сутки!
Сказал и подумал: "Реально? Надо сделать, чтобы было реально!" По радио передал приказ командирам частей: развивать наступление вдоль тропы на Далай-Нур,
А потом случилось то, что Исса Александрович назвал приключением и что едва не закончилось драматически. Легковые машины Плиева и его офицеров оторвались от штабного автобуса и двух "доджей" с автоматчиками охраны. Выехав на каменистый холм, "виллисы" чуть-чуть не врезались в странную толпу: человек двадцать в длинных халатах, заросшие, чернолицые, взгляд разбойничий, вооружены автоматами и маузерами.
– Хунхузы!
– закричал водитель Плиева.
Самый рослый бандит вскинул автомат, но майор-порученец соскочил с "виллиса" и вырвал у него оружие. Другие хунхузы схватились за маузеры. Однако покуда не стреляли. Напряженные секунды: пятеро против двадцати. Встав на сиденье, Плиев скомандовал:
– Бросай оружие!
– и жестом показал, что надо делать.
Тот же майор-порученец решительно подошел к главарю хунхузов в богатом халате, с кобурой, украшенной перламутром, и вырвал у пего маузер. И тут позади "виллисов" заурчали моторы отставших было "доджей". Спрыгнувшие на ходу автоматчики принялись разоружать хунхузов. Плиев - уже сидя, привалясь к спинке - подумал: "Попер на рожон. Не в бою бы мог полечь, а так, по неосторожности". И громко, пo-командирски приказал:
– Вперед!
Тас-Обо, гобийский поселок в десяток глиняных мазанок, - промежуточный пункт перед броском на Долошюр. Здесь поздним вечером после стокилометрового перехода сосредоточилась передовая механизированная группа. До города оставалось несколько часов марша! Но вновь возникла жгучая проблема: во всех соединениях горючее на исходе. Перед боевыми действиями войска взяли с собой шесть заправок горюче-смазочных материалов. В обычных условиях их хватило бы на полторы тысячи километров. Но проклятая пустыпя Гоби сожрала эти запасы: моторы перегревались, а часть оепзипа, хоть и была в герметической упаковке, испарилась из раскаленных бочек. Видимо, разгерметизировались пз-за той же адовой жары. Подвоз горючего растягивался, базы и склады все больше отдалялись. Никакого парадокса: войска продвигались в три раза быстрее запланированного - и сожгли бензин раньше, чем было предусмотрено. Выход? Единственное, что уже применялось: слить бензин со всех машин и заправить сколько возможно танков. Остальным ждать, когда прибудут дивизионные машины с горючим, а также наливной автобат. П попросить командующего фронтом выслать к середине дня на аэродром в пяти километрах севернее Долошгора самолеты с бензином. Само собой разумелось, что Долоннор будет к этому времени взят.
Конечно, для захвата крупного города нескольких десятков танков и автомашин маловато. По есть союзники - ночь и внезапность. Мотомехчастн первыми ворвутся в Долоннор. А чтобы обеспечить своевременный выход кавалерийских - советских и монгольских - дивизий в район Долошюра, им предстоит за три дня покрыть около трехсот километров. Это потребует крайнего напряжения. И людей и лошадей.
За Плиевым с Запада пришло не предусмотренное уставами звание: генерал-вперед. Оправдывает его и здесь, на Востоке. Вперед, не щадя пи себя, ни других. Было, конечно, жаль усталых, измученных конников. Не меньше было жаль усталых, измученных копей. Какой осетин равнодушен к коню? Еще не научившись как следует ходить, маленький Исса привык к седлу, позже прослыл к родном селе Старый Батако-Юрт лучшим наездником среди сверстников. Когда подрос, добровольно пошел служить в Красную Армию, попал в кавалерийскую школу. И впоследствии вся его воинская служба была связана с кавалерией. В сорок первом, под Москвой, командовал кавалерийской дивизией, ставшей гвардейской, сражался и под Сталинградом, и на юге Украины, и за рубежом - в качестве командующего Когшо-механизировашюй группы. И когда бывало трудновато, лично вел своих конногвардейцев в конную атаку. Теперь тапки потеснили лошадей...