Неизбежность
Шрифт:
"Премного благодарен Вам, Ангелина! Не скрою, для меня это лестно. Но меня гложет мысль, а не по Вашей ли просьбе заграничные друзья снизошли до творений художника неудачника? Если так, то вынужден отказаться, ибо гордость превыше всего".
"Ну что Вы?
– ответила Ангелина.
– Для них это бизнес, тут просьбы не играют никакой роли. Вы правда, безумно талантливы, и это достойное продолжение вашей карьеры и признание, которого Вы так ждали. Ну как? Согласны?"
"Да, конечно! Ангелина, у меня есть к Вам встречное предложение. Я завтра, закончу кое-какие важные дела, а в воскресенье осмелюсь пригласить Вас
Ангелина не отвечала, и Лёва начал волноваться. Степан был в своём репертуаре и болтал без остановки.
– Лёва! Нам подставная баба нужна, ну чтобы к памятнику её выставить. Он сам не выйдет первый. Давай Маринку, секретаршу твою возьмём? Девка видная, вроде внешне совпадает чуток с твоей Алиной Никольской. Оденем её подходяще, подкрасим. Ну, выпишешь премию, ей за квартиру скоро платить, не откажется. А? Прошкин, хорошая идея?
Лёва подумал и, встав из-за стола, пошел в приёмную. Марина от своей роли отказывалась недолго, так как отказать Льву Валентиновичу Прошкину было невозможно.
– Кто останется в офисе?- спросил Лёва у Степана, возвращаясь за компьютер.
– Да закроем его, и делу конец, - сказал антихакер, - ну, в конце концов посадим кого-нибудь, так для ответов на звонки. Уборщицу посади, она тебе и за биржевыми котировками последит и за страницами твоими.
– Степан захохотал.
"Никогда не поумнеет", - подумал Лёва и вслух сказал:
– Вот теперь полная обойма. Сейчас отдыхаем. Завтра трудный день. Надо выспаться.
Лёва посмотрел на экран. Ангелина ответила просто и лаконично: "Я согласна". Он радостно потер ладони.
"Как говорила бабушка Гертруда, одевая в детстве на меня вязаные перчаточки, каждый пальчик в свой чуланчик, - подумал он.
– Завтра всё закончится. А в воскресенье, когда я встречусь с Ангелиной, возможно, всё начнётся по другому. Судьба играет человеком, а человек играет на трубе".
– А теперь всем по домам и спать!
– Скомандовал Прошкин и выключил компьютер.
Глава 11. На линии огня.
Частная клиника "Эдельвейс" находилась в новой части города. Её дорогие витражи, и отделка глянцевой итальянской плиткой вызывали безграничное уважение и полное доверие обеспеченной части населения города, а так же у приезжих толстосумов со всех концов страны. Доктор Васильев, которого коллеги назвали, не иначе как "Светило Медицины", только что закончил осмотр очередного пациента, и, насвистывая себе под нос, какую-то мелодию, заполнял медицинскую карту. Почерк был мелкий, неровный и совсем непонятный для обычного человека.
Ангел Сна, сидел по другую сторону стола, вытягивал шею и пытался рассмотреть хоть какие-нибудь знакомые слова и термины, которыми доктор аккуратно заполнял каждую клеточку в истории его болезни.
"Интересно, кто-нибудь сможет разобраться в этой писанине?
– подумал он, - А впрочем, стандартный почерк для большинства медицинских работников".
Доктор Васильев, закрыл объемную тетрадь. Выпуклые глаза с маленькими зрачками, впились в пациента, из-под очков. Ангел Сна сидел спокойно и следил за каждым движением этого странного
– Я врач, я обязан говорить правду. Не думаю, что она Вам понравится, но это мой долг, - неутешительно начал Васильев.
– Док, давайте на чистоту, сколько у меня осталось времени?
– уверенным голосом спросил Ангел Сна.
– Месяц, максимум два, - ответил доктор, - болезнь прогрессирует, остановить её невозможно, как мне не прискорбно это Вам сообщать, но Вы умрёте в ближайшее время.
Доктор достал из ящика стола белую салфетку и вытер пот со лба.
– Отлично, значит как минимум три дня у меня есть. Это всё что мне нужно!
– сказал Ангел Сна, - Я полагаю, шансов у меня нет никаких?
"Светило Медицины" отвел взгляд и отрицательно покачал головой, не проронив при этом ни слова. Пациент резко встал, и, не оборачиваясь, вышел из кабинета врача.
– Послушайте!
– закричал ему вслед Васильев, но Ангел Сна уже не слышал его. Быстрыми шагами он шел по просторным и светлым коридорам клиники в сторону выхода.
Доктор задумчиво посмотрел ему вслед, снял очки и протёр стёкла краешком халата, неожиданно для самого себя, перекрестился, и громко крикнул:
– Следующий!
Ангел Сна вышел на улицу. Вокруг бурлила жизнь, куда-то бежали люди, автобусы и маршрутки проносились мимо. Снег белый и гладкий, как шелковое покрывало лежал повсюду и слепил глаза. Ангел Сна всей грудью вдохнул свежий морозный воздух, огляделся по сторонам и растворился в толпе.
Лев Валентинович Прошкин спал. С тех пор, как он остался один, Лёва практически не жил в своём доме. Офис и его личный кабинет, на долгое время стали пристанищем одинокого холостяка. Его отталкивало все, что было связано с трагическим прошлым. Иногда он приезжал домой, и подолгу бродил среди унылых стен, разглядывал альбомы с фотографиями и грустил. Здесь уже ничего не напоминало о существовании некогда счастливой семьи. Лишь только детские качели во дворе, которые Лёва трепетно и основательно установил своими руками, напоминали ему о том, что когда-то все это было уютным гнёздышком, в котором царили детский смех, любовь и беззаботное счастье.
В офисе было тепло. Впервые за многие месяцы интернет баталий, Прошкин решил выспаться основательно, тем более, накануне такого значимого дня в его жизни. Секретарша Марина заботливо укрыла Лёву пледом, и осторожно и тихо, чтобы не разбудить босса, ушла домой. Степан уехал выполнять срочный заказ. Лёва спал в своём кабинете на широком кожаном диване. Ему давно уже не снились сны, но в этот раз, всё было иначе.
Бабушка Гертруда появилась в его подсознании, так же, как всегда неожиданно. Старое кресло с вытертыми подлокотниками, папироса и книга в руках, все было при ней как обычно.
"Сейчас опять морали начнет читать," - подумал во сне Лёва. На удивление, старуха начала разговор, совершенно с другой темы.
– Помнишь вишнёвое дерево у нас под окном?
– спросила она.
– Конечно, помню, это же было моё дерево, - ответил Лёва удивленный таким странным вопросом.
– Оно совсем засохло. Любое дерево погибает, если за ним не ухаживать. Посмотри, в кого ты превратился? На что ты тратишь свою жизнь? Не надоело тебе?
– продолжала Баба Гера.
– Я завтра все закончу и начну жизнь с чистого листа. Я обещаю тебе, - ответил Прошкин.