Неизведанные земли
Шрифт:
— Не забудь, даже я не смогу помочь тебе выбраться из земли, если начнешь тонуть там, — предупредил Мики. — Помни о том, что дома ты будешь проваливаться так быстро, что у меня не будет времени даже схватить тебя за руку.
— Я помню.
Элли знала, как опасно идти домой. Об этом в своих книгах предупреждала Мэри, в традиционной для ее писанины поучающей манере. У человека от чтения ее книг появлялось чувство, будто все, кроме автора, больны легкой формой кретинизма. Однако Элли не нуждалась в предостережениях Мэри, чтобы понять, насколько рискованно идти домой; ей было достаточно примера Мики, для которого визит к родителям чуть не окончился вечным ожиданием
Он не раз говорил ей о том, что дома воздействие силы земного притяжения на призраков многократно усиливается. Чем ближе к дому, тем больше поверхность земли похожа на зыбучие пески. Мики рассказывал Элли о том, как они с сестрой отправились домой сто лет назад, вскоре после того как умерли. Узнав о том, что жизнь дома продолжается после их смерти, Мики провалился под землю мгновенно, не прошло и секунды. Мэри тогда удалось каким-то образом спастись. Участь, постигшая брата, миновала ее, и Мэри так и не узнала, каково это — медленно падать к центру Земли.
Но Мики обнаружил в себе необыкновенный талант. Вполне возможно, других призраков, наделенных такими способностями, в Стране и не было. Он обладал такой силой воли, что смог изменить себя ради возможности выбраться на поверхность. Его руки превратились в клешни, которыми он цеплялся за землю, а тело покрылось толстой кожей, испещренной шрамами и язвами, как поверхность Луны — кратерами. Он стал чудовищем, способным преодолевать силу притяжения, и начал подниматься к поверхности планеты. Спустя десятки лет он выбрался. Такое не удавалось больше никому — ни до, ни после.
Но все это осталось в прошлом. По воле судьбы он снова превратился в мальчика Мики, и ему пришлось заново привыкать к человеческому облику. В каком-то смысле они оба были новичками — Элли попала в Страну сравнительно недавно, а Мики лишь некоторое время назад стал человеком.
Но мысль о доме не оставляла Элли. Она пыталась забыться, странствуя с Мики, но не могла: ей по-прежнему казалось, что какое-то важное дело осталось незавершенным. Когда Элли попала в Страну, она думала, что вернуться домой просто необходимо. Но время шло, Элли пришлось пережить множество опасных приключений, и в какой-то момент ей стало казаться: попасть домой она всегда успеет. Девочка раз за разом откладывала это дело, но всегда помнила о конечной цели путешествия. Разница между ней и другими призраками была в том, что она так и не смогла забыть свою земную жизнь. Элли по-прежнему твердо знала, как ее зовут и кто ее родители.
Элли не понимала, чем она отличается от других. Даже в книгах Мэри, в которых, казалось, можно найти информацию обо всем, об этом ничего не говорилось. Но не стоило забывать и о том, что Элли обладала нетипичными для призрака особенностями. Почему именно она наделена талантами, которыми не мог похвастаться никто другой, Элли не знала. К примеру, она могла вселяться в тела живых людей. В мире живых это называется «одержимостью», но Элли была против такой терминологии, ей больше нравилось говорить: «Я вхожу в тела людей». Действительно, она не была демоном, жаждущим заполучить душу живого человека, чтобы увлечь ее в пучину зла. Элли просто «одалживала» чужое тело, да и то лишь тогда, когда решить поставленную задачу иным способом было невозможно.
Всадники медленно двигались по старомодной главной улице города Кэйп Мэй. Вокруг, словно призраки, молчаливые и размытые, сновали живые люди. Сквозь лошадь проезжали автомобили, но Элли и Мики так привыкли к этому, что едва замечали царящую вокруг суету. Даже Шило, единственная в мире ныряющая лошадь, научилась не обращать на это внимания.
—
Они свернули на улицу, на которой девочка когда-то жила. Элли всегда казалось, что при виде этого места душа ее наполнится радостью, но вместо этого в ней зародился и стал быстро расти страх.
Что, если папа не выжил после того страшного лобового столкновения? Что, если он отправился вперед по тоннелю, в конце которого горит свет, оставив маму и сестру горевать не только об Элли, но и о нем самом?
— Что с тобой? — спросил Мики, поняв, что с ней что-то происходит.
Возможно, она слишком крепко прижалась к нему, а может, просто их души стали настолько близки, что чувства Элли передавались ему.
— Нет, все нормально.
Элли знала, что причиной ее страха было не только нежелание столкнуться с неизвестными, быть может, ужасными событиями, произошедшими в семье. Она вспомнила о лежавшей в кармане монете. Когда Мики подарил ей истертый металлический кружок, Элли сжала его в руке и почувствовала, что монета холодна как лед. Это означало, что девочка не готова покинуть Страну затерянных душ. Возможно, она не готова именно потому, что не была дома и не знает правды о том, что там произошло. Все время, пока девочка находилась в Стране, она знала, что должна пойти домой, но старалась оттянуть решающий момент.
Элли чувствовала, что там ее путешествие может окончиться.
Она узнает, что с родителями, и ничто больше не будет удерживать ее в Стране затерянных душ. Когда она в следующий раз зажмет в кулаке монету, та окажется теплой. Элли знала, что сначала ей захочется сопротивляться желанию уйти навсегда, но так не может продолжаться вечно. Рано или поздно она сожмет кулак покрепче и отправится в путешествие.
И тогда ей больше не видать Мики.
По всем этим причинам визит в Кэйп Мэй был для нее событием долгожданным, но пугающим. Делиться с Мики этими тяжелыми мыслями Элли не стала, слишком уж личными они были.
Они стояли на улице, и Элли вдруг почувствовала укол в груди. Девочка знала, что мертвым не бывает больно, но иногда даже призраков одолевают эмоции столь бурные, что из-за них начинаются фантомные боли.
— Вон тот, — сказала Элли. — Третий справа.
Родной дом. Хотя особенности призрачного зрения сделали его неярким и расплывчатым, Элли он показался в точности таким, каким она видела его в последний раз. Скромный бело-голубой особнячок в викторианском стиле. Родители переехали в Кэйп Мэй, поддавшись очарованию деревенского быта, сохранившегося еще кое-где в нашем безумном современном мире. Они купили старенький дом, в котором под напором воды тряслись трубы, а слишком тонкая проводка упорно отказывалась понимать, зачем на свете существуют компьютеры и многокиловаттные бытовые приборы. Пробки то и дело вылетали, и Элли это жутко раздражало, когда она была жива. Теперь бы она полмира отдала за возможность хотя бы разок включить фен, погрузив весь дом во тьму.
— Подожди меня здесь, — попросила она Мики. — Я хочу сходить туда одна.
— Хорошо.
Она спрыгнула с лошади и сразу почувствовала, как плохо держит ее почва возле дома. Она не была похожа на полузасохший битум, как обычно. Скорее, на желе или студень. Останавливаться было нельзя.
— Удачи, — напутствовал ее Мики.
Элли перешла на другую сторону улицы, избегая смотреть назад. Она боялась, что вид Мики, оставшегося сидеть верхом на лошади, заставит ее передумать. Но бежать сломя голову к входной двери — тоже не вариант, подумала Элли, можно провалиться. Нужно поискать человека, внутри которого она могла бы укрыться.