Неизвестная революция 1917-1921
Шрифт:
Несмотря на все эти меры — или, скорее, благодаря им и их губительным последствиям, в которых царь не желал отдавать себе отчета, — страна (отдельные слои населения) по любому поводу выражала свое недовольство.
С другой стороны, поместное дворянство, которое император особенно лелеял, видя в нем свою основную опору, безнаказанно и жестоко эксплуатировало своих крепостных. И в крестьянских массах нарастало глухое, но все более явственное недовольство. Мятежи против помещиков и местных властей угрожающе множились. Репрессивные методы теряли свою эффективность.
Продажность, бездарность и произвол чиновников становились все невыносимее. Царь, нуждаясь в их поддержке, чтобы держать народ в повиновении, не хотел ничего
Живые силы общества были подавлены. Царила официальная рутина, столь же абсурдная, сколь бессильная.
Подобная ситуация неизбежно вела к распаду всей системы. Прочный на вид, режим кнута загнивал изнутри. Огромная империя становилась «колоссом на глиняных ногах».
Это начинали понимать все более широкие слои населения.
Оппозиционные настроения охватывали все общество.
Именно тогда началась стремительная эволюция молодой интеллигенции.
Россию той эпохи отличал быстрый рост населения, и значительную его часть составляла молодежь. Каков был ее менталитет?
Оставив в стороне крестьянскую молодежь, можно констатировать, что более-менее образованные молодые люди разделяли передовые идеи. Молодежь в середине XIX века с трудом мирилась с крепостничеством. Ее все более возмущал царский абсолютизм. Этому способствовало и изучение опыта западных стран, которому не могла помешать никакая цензура (запретный плод всегда сладок). Глубокое воздействие оказало на молодежь и быстрое развитие естественных наук и материализма. С другой стороны, именно в эту эпоху русская литература, вдохновляясь человеколюбивыми и благородными идеями, переживала, вопреки цензуре, бдительность которой научилась ловко обманывать, мощный подъем, что не могло не влиять на молодые умы.
В то же время крепостной труд и отсутствие всяких свобод уже не отвечали экономическим требованиям эпохи.
Все это способствовало тому, что интеллигенция — и особенно молодежь — к концу царствования Николая I придерживалась в целом свободолюбивых взглядов и решительно выступала против крепостничества и самодержавия [4] .
Именно тогда возникло известное течение «нигилизма» и обозначился острый конфликт между «отцами», более консервативными, и «детьми», безоглядно передовыми, который великолепно описал Тургенев в своем романе «Отцы и дети».
4
Представление о том, что чуть ли не вся интеллигенция к концу правления Николая 1 «решительно выступала против … самодержавия» кажется преувеличением. Это относится, пожалуй, лишь к столичной молодой интеллигенции и отдельным представителям интеллигенции провинциальной.
За пределами России обыкновенно не понимают смысл этого термина, возникшего 75 лет назад в русской литературе и из-за своего латинского происхождения без перевода вошедшего в другие языки.
Во Франции и других странах под «нигилизмом», как правило, имеют в виду политическую и социальную революционную доктрину, возникшую в России и нашедшую многочисленных организованных сторонников. Обычно речь идет о «нигилистской партии», членов которой называют «нигилистами».
Этот не совсем так.
Термин «нигилизм» был введен в русскую литературу, а затем в разговорный язык знаменитым писателем Иваном Тургеневым (1818–1883 гг.) приблизительно в середине прошлого века. В одном из своих романов Тургенев назвал так идейное течение — а вовсе
Это идейное течение было по существу философским, нравственным. Его влияние распространялось исключительно на интеллигенцию. Оно всегда носило личный и ненасильственный характер, что не мешало ему вдохновляться идеей индивидуалистического бунта и мечтой о счастье всего человечества.
Движение, которое нигилизм вызвал к жизни (если вообще можно говорить о движении), не выходило за пределы литературы и нравов. Впрочем, при тогдашнем режиме любое другое движение было попросту невозможным. Но в этих двух сферах оно не останавливались ни перед какими логическими заключениями, не только формулируя их, но и стремясь проводить в жизнь как нормы поведения личности.
Таким образом, это движение направило российскую молодежь по пути духовной и нравственной эволюции, открыло для нее более передовые идеи и способствовало, в числе прочего, эмансипации женщин, получению ими образования, чем Россия конца XIX столетия по праву могла гордиться.
Оставаясь исключительно философским и индивидуалистическим, это идейное течение, благодаря своей гуманной и свободолюбивой направленности, несло в себе начатки социальных концепций, которые легли затем в основу подлинно революционного политического и социального движения. «Нигилизм» подготовил почву для такого движения, возникшего позднее под влиянием западных идей и событий как за пределами, так и внутри страны.
С этим последующим движением, руководимым организованными партиями или группами, имевшим конкретную программу действий и определенные цели, путали за границей «нигилистское» идейное течение, к которому только и следует применять этот термин.
В основе нигилизма как философской концепции лежали, с одной стороны, материализм, а с другой, индивидуализм в самом широком понимании.
Знаменитая книга Бюхнера (немецкий философ-материалист, 1824–1899 гг.) «Сила и Материя», появившаяся в то время и тайно отпечатанная на русском языке многотысячным тиражом, несмотря на риск, связанный с ее распространением, стала настоящим евангелием тогдашних молодых российских интеллигентов. Большое влияние на них оказали также труды Молешотта, Ч. Дарвина и многих других западных материалистов и натуралистов.
Материализм признали неоспоримой, абсолютной истиной.
Будучи материалистами, нигилисты вели ожесточенную борьбу против религии, а также всего, что не поддавалось рациональному осмыслению и научному исследованию, что не являлось сугубо материальным или не приносило непосредственную пользу, наконец, против всего, что имело отношение к сфере духа, чувств, идеалов.
Нигилисты презирали эстетику, красоту, комфорт, духовные радости, сентиментальность в любви, умение одеваться, желание нравиться и т. д. Следуя подобной логике, они доходили до полного отрицания искусства как проявления идеализма. Их главный идеолог, блестящий публицист Писарев, погибший по нелепой случайности в расцвете лет, сравнивал в одной из своих статей рабочего и художника. В частности, он утверждал, что любой сапожник заслуживает большего уважения и восхищения, чем Рафаэль, ибо первый делает материальные и полезные вещи, а произведения второго нельзя использовать на практике. Тот же Писарев с материалистических и утилитаристских позиций пытался развенчать великого Пушкина. «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник», — говорит нигилист Базаров в романе Тургенева.