Неизвестная Великая Отечественная
Шрифт:
Еще летом 1944 года часть сокровищ вывезли из Кенигсберга в Центральную Германию. В октябре того же года Кох обратился к гауляйтеру Саксонии Мартину Мучману с письмом, где просил разрешения разместить наиболее ценные произведения искусства из Восточной Пруссии в Саксонии. Мучман дал согласие, и 4 декабря в Дрезден приехал Альфред Роде. Прежде всего он отправился в замок Вексельбург. Роде нашел, что его можно переоборудовать под хранилище, и 11 декабря местному начальству была отправлена бумага с требованием «обеспечить конфискацию помещений в Вексельбурге в пользу государственных коллекций из Кенигсберга».
Этот документ представлял для нас большой интерес. Помните рассказ профессора Барсова о том, как доктор Роде ночью сжигал у себя в кабинете
Приехав в 1950 году с этими сведениями из Калининграда, профессор Штраус организовал поиск в Вексельбурге. Как выяснилось, в замке действительно принимали транспорты из Восточной Пруссии. Однако в конце войны и даже после войны отсюда что-то вывозили на Запад! Тщательные поиски не обнаружили тайников, где могла быть спрятана Янтарная комната. Много лет спустя местный церковный служка Готфрид Фусси рассказывал следующее: «В декабре сорок четвертого приезжал доктор Роде из Кенигсберга. Он искал, куда бы спрятать кенигсбергские ценные вещи. Осмотрев замок и церковь, он остался доволен. Замок и церковь подлежали конфискации для размещения этих ценностей. Впрочем, ящики из Восточной Пруссии поступали к нам и раньше. Но длинных ящиков не было. Из других мест к нам ничего не привозили, уж, во всяком случае, никакого янтаря. А когда пришли американцы, они просматривали ящики, но никакого янтаря не нашли. Да и других особо ценных вещей тоже». По всей вероятности, Янтарная комната, вопреки намерению А. Роде, так и не попала в Вексельбург…
Тогда, в декабре 1944 года, Альфред Роде осмотрел не только Вексельбург, но и Крибштайн. Этот укрепленный замок XIII–XIV веков возвышается над долиной, как бы вырастая из скал, и имеет грозный и неприступный вид. У дрезденских музеев в замке были свои хранилища, размещенные в надвратной постройке — единственном участке древних стен, где имелось отопление. Но еще в сентябре ценности дрезденских музеев по приказу неизвестного (от кого исходил приказ, мы установить не смогли) перенесли из отапливаемого помещения в другие. То есть к приезду Роде лучшие помещения были свободны! В одном из найденных нами документов говорится: «В замке Крибштайн для государственных коллекций из Кенигсберга можно предоставить четыре помещения в надвратной постройке, которые недавно освободили от дрезденских госсобраний… Господин доктор Роде 8 декабря выехал обратно в Кенигсберг, чтобы распорядиться об отправке коллекций».
Итак, если 8 декабря Роде выехал в Кенигсберг, чтобы «распорядиться об отправке», то коллекции должны были отправить из Кенигсберга до начала январского наступления советских войск. И действительно, 19 декабря управляющий замка Крибштайн получил извещение о том, что из Кенигсберга к нему направляются два вагона, разгрузку которых он должен обеспечить. Оба вагона в сопровождении спецкоманды СС благополучно прибыли на место. Их разгрузили, содержимое на лошадях перевезли в замок и разместили «согласно приказу».
В начале апреля 1945 года замок Крибштайн был без боя занят советскими войсками. Содержимое хранилищ осмотрели сотрудники советской комиссии по охране памятников и отметили, что там хранилась коллекция скульптуры из Дрездена и ряд привезенных из Восточной Пруссии и похищенных в СССР ценных произведений искусства. В начале 1946 года в хранилище приехали специалисты из Дрезденской государственной галереи, отметили, что вещи в хорошей сохранности, и перевезли их в Дрезден. Но ни те ни другие не обнаружили ни самой Янтарной комнаты, ни каких-либо ее следов.
В путешествии А. Роде по дрезденским окрестностям нас смутило довольно странное обстоятельство: длительность его командировки. Роде провел в Саксонии четыре дня, хотя на осмотр обоих замков не требуется более суток. Даже если какое-то время понадобилось на обсуждения, уговоры и увязки, тем не менее поездка чересчур
С годами у нас накопилось множество свидетельских показаний о загадочных находках и происшествиях в Тюрингии — на юге бывшей ГДР. Мы проверили и эти версии. Очень любопытным показался рассказ о том, как в 1948–1949 годах ученики краткосрочных профессиональных курсов, располагавшихся в одном из тюрингских замков, играли… янтарными камешками! Рассказчик учился в замке Рейнхардсбрунн близ города Готы. Обследуя старинный замок, ребята нашли на чердаке какие-то янтарные плиты. Рядом валялись отдельные кусочки янтаря. Одна сторона камней была отшлифована, а на противоположной виднелись остатки гипса или клея. Ничего не ведая о ценности янтаря вообще и тем более не подозревая об обстоятельствах его появления в замке, мальчишки швыряли гладкие камешки в пруд, соревнуясь, чей камень лучше прыгает по воде…
Мы добились разрешения осушить систему прудов вокруг замка. Выяснилось, что в начале 1950-х годов в воду попали какие-то химикалии и пруды пришлось чистить: их осушили, вычерпали грунт… А куда увезли грунт? Этого, к сожалению, выяснить не удалось.
Мы нашли документальные подтверждения этим рассказам: сюда действительно прибывали ценности из Восточной Пруссии. 126 ящиков разместили в замке Рейнхардсбрунн. Но ни о содержимом этих ящиков, ни об их дальнейшей судьбе никаких сведений, ни единого упоминания…
Разыскивая следы Янтарной комнаты в тюрингских архивах, мы нашли очень важный документ: оказывается, замок Рейнхардсбрунн с 1 февраля 1945 года был арендован рейхсканцелярией для нужд сооружавшейся в Тюрингии главной ставки фюрера. Строительство подземных убежищ для высших военных чинов рейха началось здесь еще в начале 1944 года. Разбираясь во всех перебросках и перемещениях в последние месяцы войны, мы неожиданно обнаружили в Тюрингии и след Эриха Коха, гауляйтера Восточной Пруссии. В Веймарском архиве был найден документ, в котором говорилось: «Гауляйтер Кох, Кенигсберг, отправил коллекцию произведений искусства в Тюрингию». А вот еще одна архивная находка — «Перечень музейных предметов, представленных в земельный музей гауляйтером Кохом, Кенигсберг, 9 февраля 1945 года». С первого же взгляда ясно — собрание чрезвычайной важности! Оно включало картины, гобелены, изделия из серебра и другие ценнейшие предметы. Перечислялись картины Рубенса и множество произведений XVI–XIX веков. Многие сотни предметов включало собрание серебра. Здесь были и столовые приборы, и целые сервизы, множество подсвечников, отдельные предметы и даже серебряный дом. Нас заинтересовали подсвечники: среди них попадались изделия в три и пять свечей с янтарными украшениями.
Мы обратились ко всем фотографиям Янтарной комнаты, какие только удалось разыскать. На каждом из венецианских зеркал было по одному подсвечнику на три свечи, над двадцатью янтарными панелями по верхнему фризу шло еще тринадцать подсвечников на три, пять и семь свечей. Общее их количество в Янтарной комнате почти точно совпадало с тем, что было обозначено в перечне как «детали подсвечников» (собственно подсвечники без крепежных частей). Но куда же в таком случае делись крепления? На этот вопрос мы смогли ответить после того, как встретились с Анатолием Михайловичем Кучумовым, замечательным знатоком всего комплекса проблем, связанных с Янтарной комнатой. Анатолий Михайлович — давний участник ее розысков — обратил наше внимание на фотографии Янтарной комнаты в Кенигсберге. Крепления для подсвечников (без янтаря) находились на зеркалах, когда смонтированную директором Роде Янтарную комнату выставили для обозрения в музее Кенигсбергского замка!