Неизвестные байки старого Петербурга
Шрифт:
Однажды после этой истории, в апреле 1899 года, просматривая утренние газеты, Николай Осипович наткнулся на заметку о том, что группа известных петербургских артистов в скором времени отправляется со своими спектаклями на гастроли в Прагу, а затем в Берлин. Критики полагали, что поездка «обещает быть триумфальной, поскольку в ней будет принимать участие непревзойденная Мария Гавриловна Савина».
Багров вспомнил, что в свое время ему случайно удалось сфотографировать Савину на каком-то бенефисе. В тот же день Николаю Осиповичу пришла в голову дерзкая мысль попытаться продать эту фотографию. Он отыскал негатив, отпечатал с него сотню пробных карточек и отправил их наудачу в один берлинский книжный магазин, адрес которого раздобыл в старом рекламном проспекте. Спустя пару недель неожиданно из Германии
Более ста лет назад в Петербурге, возле Александро-Невской лавры, проживал один довольно пожилой, но очень энергичный господин. Основным занятием на старости лет Родион Николаевич Каплун выбрал покровительство питерским обездоленным.
Подопечные называли его не иначе как «друг нищих». Содействие им он оказывал весьма нетрадиционным способом — координировал деятельность желающих продуктивно просить подаяние. У Каплуна имелся солидный «альбом» с адресами потенциальных благодетелей, где напротив каждой фамилии находилось точное описание приемов нищенства, производящих наиболее сильное впечатление на выбранного для «прицельного огня» человека. Так, к одному «благодетелю», например, рекомендовалось обращаться за вспомоществованием «на похороны погибшей от удара шаровой молнии тещи». К другому следовало идти с просьбой подать «на кусок хлеба интеллигентному неудачнику», а у третьего просить «на лекарства ребенку, умирающему от дифтерита». Упоминание дифтерита или тещи являлось обязательным условием для «прицельного попрошайничества», поскольку именно в этой семье от названной болезни пару лет назад скончался сын и погибла в грозу мать супруги. «Бюро добрых услуг» оказалось прибыльным мероприятием для его создателя: на адресную «наводку» и «инструктаж» существовали четкие тарифы. Кроме того, прямо в квартире Родион Николаевич организовал прокат «специальных аксессуаров» — повязок, деревянных рук и ног, костылей, бутафорских младенцев и т. д.
Дело было поставлено на широкую ногу и работало как часы. Но через некоторое время старичок заскучал, захотелось ему придумать что-то новое. Как-то во время просмотра объявлений в городских газетах ему пришла в голову гениальная идея, и он решил организовать первое в своем роде «предприятие» по догнеппингу. Механизм нового бизнеса был таков: в одних газетах Родион Николаевич давал объявление «Пропала собака», в других — «Прибилась собака». В обоих случаях фигурировал его адрес. По первому объявлению к нему приводили массу собак. «Друг животных» выбирал из них самых лучших и платил за них мизерное вознаграждение. С пришедших же по объявлению хозяев брал суммы, с лихвой покрывавшие все издержки. А потом он и вовсе совместил два своих предприятия, дав своим старым клиентам-нищим дополнительный заработок.
Теперь они активно «помогали» ему с поиском потеряшек, в основном «подбирая» дорогих псов у зазевавшихся во время прогулки хозяев. Творческая мысль Каплуна не стояла на месте — он уже начал подумывать о создании бюро по «поиску» младенцев. Но тут произошла накладка, стоившая Родиону Николаевичу потери всего отлаженного дела и свободы. Ежедневно ему приводили массу животных, потому он и не заметил, как его работники дважды привели одного французского бульдога, и его оба раза исправно выкупали. А на третий раз еще не успело выйти объявление о том, что найден симпатичный бульдог, как на квартиру к Родиону Николаевичу заявились хозяева трижды украденного пса с двумя околоточными.
Несмотря на почтенный возраст, Каплун оказался в тюрьме по обвинению в воровстве, мошенничестве и… использовании служебных сведений в личных целях. Оказалось, что до того, как выйти на пенсию, Родион Николаевич служил чиновником в полицейском департаменте, что и объясняло наличие у него
Как-то сто лет назад в одном из петербургских ресторанов с работавшим там молодым официантом приключилась крайне неприятная история. Вечером в ресторацию заглянули двое хорошо одетых молодых людей. Гости затребовали себе отдельный кабинет, а устроившись там, заказали полсотни устриц и две бутылки шампанского. Впечатленный уверенным тоном клиентов и по последней моде сшитыми костюмами, Никита с радостью побежал выполнять заказ, рассчитывая на щедрые чаевые.
Быстро разобравшись с двумя десятками моллюсков, молодые посетители потребовали налить им вина. Пока лакей открывал бутылку, один из господ неожиданно поперхнулся и через мгновение вынул изо рта небольшую, но ровную жемчужину. Оба приятеля стали бурно восторгаться такой удачей, рассматривали находку, пробовали на зуб и обсуждали, сколько можно за нее выручить у ювелира. Никита же, который и в Петербург-то приехал совсем недавно, вовсе потерял дар речи и с открытым ртом взирал на эдакое чудо.
Закончив восторгаться находкой, молодые люди посмотрели на официанта и, склонившись друг к другу, начали о чем-то совещаться. Наконец тот, которому посчастливилось найти сокровище, сказал лакею:
— Возьми-ка ты ее себе, братец. Она, конечно, стоит втрое дороже, чем мы у тебя наели, но ты принес нам этих счастливых устриц, пусть и тебе удача улыбнется. Продашь ее и разницу заберешь себе.
Лакей от навалившегося на него счастья опять на минуту онемел, после рассыпался в благодарностях и обещаниях всегда услужить господам, ежели им что-нибудь угодно будет. Господа же неспешно закончили трапезу и покинули ресторан. Никита тут же отпросился на пять минут у хозяина и помчался в ближайшую ювелирную лавку. По дороге он уже вовсю рисовал радужные картины того, как будет тратить свои деньги, как наконец сможет подарить что-нибудь приглянувшейся ему девушке… Ворвавшись к ювелиру, запыхавшийся официант еле смог произнести:
— Вот, почем возьмете? — и положил драгоценную жемчужину на стол.
Пожилой ювелир как-то слишком небрежно посмотрел на «сокровище» и с удивлением воззрился на продавца. Слова старика прозвучали как приговор:
— Юноша, простите, вы всерьез собираетесь продать эту стеклянную бусину?
Убитый горем Никита вернулся в ресторан. Он и предположить не мог, что столь солидные господа надули его, не желая платить за еду. «Не иначе тут какое-то колдовство, и мне наказание, раз дорогая жемчужина превратилась в бесполезную стекляшку», — думал он. От хозяина за неоплаченный заказ официант, разумеется, получил страшный нагоняй, но был оставлен отрабатывать убытки. Однако уже через неделю владелец ресторации был вынужден изгнать молодца. У того возникла навязчивая идея о несметных сокровищах, таящихся в раковинах моллюсков, и он перепортил кучу устриц в поисках жемчуга.
Затеяли как-то в конце XIX века городские власти ремонт Исаакиевского собора: мрамор северной стены дал трещины, и надо было провести серьезные восстановительные работы. Поставили леса во весь фасад. Дерева не пожалели — леса вышли столь основательные, что любопытствующие горожане приходили смотреть на них как на достопримечательность.
Зачастил к собору и некий очень солидный господин. Был он непривычно щедр и всякий раз, осматривая леса, жаловал сторожа рублем — на чай. Сторож за эдакую доброту визитера, конечно, полюбил и был с ним очень обходителен и приветлив.
Приехав однажды, господин сделал сторожу захватывающее предложение: «Не желаешь ли ты, братец, за полчаса заработать пять червонцев». Сторож, разумеется, тут же согласился, тем более что работа от него требовалась очень простая. Надо было на следующий день, когда приедет его «благодетель», бодро отрапортовать: «Ваше превосходительство, на стройке все в порядке», а когда поднимутся на леса, что бы ни говорилось, на все отвечать: «Слушаюсь» — и кланяться. Получив задаток, сторож обещался непременно сделать все, как велено.