Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
Несмотря на вышеизложенное и на некую претенциозность предисловий С. Переслегина в томах „Миров братьев Стругацких“, никоим образом не хочу умалить главное достоинство этого издания, ибо более ни одно собрание сочинений Стругацких (ни первое, издательство „Текст“, — по причине плохой в то время распространяемости, ни третье, издательство „Сталкер“, — по причине дорогостоимости) не смогло удовлетворить многотысячную армию любителей творчества Стругацких и полностью насытить рынок книгами Авторов.
„ДАЛЕКАЯ РАДУГА“
В архиве
Роберта Склярова; подробный план „Волна и ее развитие“, любопытное „штатное расписание“ Радуги <. > Первый черновик „Далекой Радуги“ начат и закончен был в ноябре-декабре 1962-го, но потом мы еще довольно долго возились с этой повестью — переписывали, дописывали, сокращали, улучшали (как нам казалось), убирали философские разговоры (для издания в альманахе издательства „Знание“), вставляли философские разговоры обратно (для издания в „Молодой Гвардии“)…“ Возможно, всё это сохранилось в рабочих дневниках или в письмах? Но их публикация еще впереди…
Первая публикация повести была в сборнике „Новая сигнальная“ (1963), годом позже — издание в книге совместно с ТББ, еще годом позже — в одном из томов „Библиотеки фантастики и путешествий“ (приложение к журналу „Сельская молодежь“).
Первая публикация несколько отличается от остальных и, что интересно, в лучшую сторону. В некоторых местах текст был полнее, в некоторых — изменены песни (эти места были восстановлены в окончательном тексте повести в собрании сочинений. „Сталкера“). И хотя в обоих вариантах нуль-перелетчики поют песню на слова из переводов С. Маршака, поздний вариант:
Когда цветут луга весны. И трель выводит дрозд. Мы честной радости полны. Бродя с утра до звезд…как-то менее отвечает сущности „ревущей десятки“ Габы, чем первоначальный:
Мне нужна жена. Лучше или хуже. Лишь была бы женщиной. Женщиной без мужа…„Где-то за северным горизонтом, над необозримыми пустырями мертвой земли били в стратосферу исполинские фонтаны горячей ядовитой пыли…“ В первом варианте было не МЕРТВОЙ, [а ВЫЖЖЕННОЙ. То есть первоначально Авторы считали, что до [появления человека на Радуге там земля была не мертвой? Ибо раз „выжжено“, значит было что выжигать.
В первом издании присутствует характеристика Шота Пагавы — носатый, горбоносый.
Изменения в последующих изданиях иногда путают читателя.
Последовательность „пития“ Горбовским соков в кабинете Директора Радуги в первом издании правильная: он смешивает коктейль из соков, потягивает через соломинку, затем, „отложив [соломинку, отхлебнул прямо из стакана“. Уже со второго
Десантники в первом издании еще пишутся с заглавной буквы, как в „Полдне“.
Убранная после первого издания фраза точно характеризовала незнание (или неприятие) физиками масштабов катастрофы.
В одном из заявлений, услышанных Скляровым по радио, после слов „Не вернуться ли мне на базу? Сейчас, по-моему, не до ульмотронов“ идет ответ: „Нет, уж ты, будь другом, дотерпи до конца. Все равно день пропал…“
О сносках и переводах. В первом издании, чтобы развлечь детей, Габа „запел детскую песню-считалочку“. В последующих изданиях Габа запел:
One is none, two is some. Three is a many, four is a penny. Five is a little hundred…И следует сноска: „Английская детская считалка“. По-моему, правильнее было бы оставить эти слова в основном тексте, а вот в сноске дать ее перевод, по-своему смешной. Это сейчас, при общей компьютеризации читающей публики и стандартах, заданных „англоговорящей“ частью планеты, английский язык на уровне этой детской считалочки знают все, но в середине шестидесятых перевод был бы полезен.
В размышлениях Горбовского в первом издании встречается фраза: „Но можно надеяться, что шахты спасут плоды трудов наших“.
Отступление. С передачей текста от автора в издательство сейчас стало полегче. Все пользуются электронными версиями текста. Довести до читателя верный текст — это работа редактора, а работа начальника — бить по рукам слишком неистовых редакторов или, в противоположном случае, доказывать автору, что редактор здесь все-таки прав. При сканировании или наборе текстов, которые были опубликованы давно, все недочеты сканирующего или наборщика устраняются сверкой текста — нового со старым.
Без этого получаются такие казусы… как в „Мирах“.
Пропущена фраза в рассказе Патрика об очередном эксперименте: „Понимаешь, в чем соль? Жиденький такой фонтанчик…“; в первом появлении Камилла убрано „и, как всегда, лицо его выражало снисходительную скуку“; в размышлениях Горбовского о людях Радуги — „Верю, верю во что бы то ни стало“; из мысленного перечисления Горбовским — что ему жалко молодых, старых, детей — убрано: „Очень жалко труда“.
Потеря „не“ меняет смысл на прямо противоположный. И естественный вопрос Камиллу: „Вы хоть недавно здесь?“, когда Роберт обнаруживает, что они с Таней находятся в комнате не одни, превращается в нечто странное, когда Роберт в этой ситуации спрашивает Камилла: „Вы хоть давно здесь?“
Неизвестно, зачем произошла замена яркой картинки на неопределенную. В предложении: „Поля ульмотронов перекрываются так, что резонирующая поверхность…“ ПЕРЕКРЫВАЮТСЯ заменено на ПЕРЕСЕКАЮТСЯ…