Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
Румата поворачивается и идет в луче прожектора к авансцене, останавливается лицом к зрительному залу.
В будущих учебниках истории этой планеты ученики прочтут:
„В конце года Воды — такой-то и такой-то год по новому лето исчислению — центробежные процессы в древней Империи стали значимыми. Воспользовавшись этим, Святой Орден, представлявший, по сути, интересы наиболее реакционных групп феодального общества…“ А как пахли горящие трупы на столбах, вы знаете? А вы видели женщин со вспоротыми животами, лежащих
Прожектор гаснет. Сцена освещается: Зала в доме Руматы.
Всё более или менее прибрано, в креслах и на диване сидят Кира.
Румaта и Будах, умытые, причесанные, хорошо одетые.
Будах. Когда торжествуют серые, к власти приходят черные. Да. Отличная мысль. Поздравляю, дон Румата.
Румата. Мысль, в общем, банальная. Но она в какой-то степени отражает закономерности движения нашего мира.
Будах. До чего же ловко научились выражаться эти дворяне! Не обижайтесь, мой друг. Мне очень приятно, что вы совершенно самостоятельно пришли к выводу о существовании закономерностей в нашем мире. Оно свидетельствует в свою очередь о совершенстве мира, не так ли?
Румата (удивленно). Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? После ваших бесед с доном Рэбой, после погреба с трупами…
Будах. Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим… Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих…
Румата. А что если бы можно было изменять высшие предначертания?
Будах. На это способны только высшие силы…
Румата. Но все-таки представьте себе, что вы бог…
Кира вздрагивает и прижимается лицом к плечу Руматы.
Б у д ах (смеется). Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!
Румата. Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу?
Б уд а х. У вас богатое воображение, мой дорогой друг. Это хорошо.
Румата. Вы мне льстите… Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?
Будах, посмеиваясь и покачивая головой, встает и проходится по зале.
Будах. Что ж, извольте. Я сказал бы всемогущему: „Создатель, я не знаю твоих планов, но захоти сделать людей добры ми и счастливыми. Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужды, а вместе с тем и все, что разделяет людей“.
Румата. И это всё?
Будах. Вам кажется, что этого мало?
Румата. Бог ответил бы вам: „Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими“.
Будах. Я бы попросил бога оградить
Румата. Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их…
Будах останавливается и снова садится.
Будах. Накажи жестоких! Чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым!
Румата. Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильнейшие из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.
Будах. Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
Румата. И это не пойдет людям на пользу. Ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
Будах. Не давай им всего сразу! Давай понемногу, постепенно!
Румата. Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.
Будах (чешет в затылке). Да, я вижу, это не так просто.
Я как-то не думал о таких вещах… Кажется, мы с вами, мой друг, перебрали всё. Впрочем, есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы это стало единственным смыслом их жизни!
Румата. Я мог бы сделать и это. Но можно ли лишать человечество его истории? Можно ли подменять одно человечество другим? Это же все равно, что стереть это человечество с лица планеты и создать на его месте новое…
Будах. Понятно… Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
Румата (медленно). Сердце мое полно жалости. Я не могу этого сделать.
Пауза.
Кира отшатывается от Руматы и закрывает лицо руками.
Будах медленно поднимается из кресла.
Будах. Слушайте, дон Румата… Я хотел бы…
Торопливо входит старый Муга, что-то шепчет Румате на ухо. Тот встает.
Румата. Все готово, отец Будах, мой благородный друг.
Вам пора.
Будах. Хорошо. Я иду. Но вы…
Румата. Я много бы дал, чтобы проводить вас…
Б уд а х. Ни в коем случае. Давайте прощаться. Подите сюда, дитя мое.
Румата смеется. Кира подходит к Будаху и целует его.
Румата. До свидания, мой друг. Муга, проведешь отца Будаха до Зеленой бухты, сядешь вместе с ним на галеру и перевезешь через залив. Потом вернешься. Вот деньги. (Протягивает Муге кошелек с деньгами.)
Муга. Будет исполнено.
Румата (достает из-под стола пистолеты). Возьми, Муга, и в случае чего — бей без пощады…
Б уд а х. К чертям. Муга стар. Дайте-ка их сюда. (Забирает оружие.) Уж я-то не промахнусь. Ах, дон Румата…