Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

Морозов Мирослав Эдуардович

Тяжелые бои на Муста-Тунтури развернулись в первых числах октября 1942 г., когда после смены 254-й бригады сюда прибыла 63-я морская стрелковая бригада полковника Крылова. В конце сентября она получила приказ захватить высоту 41, условно названную «Яйцо», уничтожить противника и закрепиться на ней.

К утру 30 сентября подготовка была закончена. В 21 час усиленная разведрота старшего лейтенанта А.Я. Юневича сосредоточилась в районе высоты 47,6. Туда же прибыли взвод минометчиков и саперы, доставив на плечах разобранные дзоты, материалы, инструменты, оружие. В 0.00 часов 1 октября Юневич выдвинул два взвода разведроты на фланги противника. Тот выдвижения не заметил. Во втором часу ночи началась атака. Вспыхнули немецкие осветительные ракеты, с высоты по атакующим открыли огонь пулеметчики и автоматчики. Юневич бросился вперед, увлекая за собой матросов

и саперов. Начался гранатный бой, перешедший в рукопашную схватку. Юневич в этой схватке убил трех солдат противника, но был ранен в правую руку. Высота «Яйцо» была вскоре захвачена, очищена от противника, на ней осталось 25 убитых немецких солдат и унтер-офицеров.

По потерянной высоте противник открыл ураганный артиллерийский огонь. В бой вступили батареи 104-го артполка и 63-й бригады, а также наши минометы. Борьба против немецких батарей и огневых точек, обстреливающих отряд Юневича, шла успешно в течение светлого времени всех последующих пяти дней. Артиллеристам и минометчикам удалось уничтожить до 20 дзотов, взорвать два склада с боеприпасами и, кроме того, заставить замолчать немецкие батареи. Хуже сложилась борьба против минометов противника. В складках местности за гребнями высот минометы оказались недосягаемыми, наши корректировщики не могли их засечь, и это сыграло решающую роль в конечном исходе боя.

В 19 часов, когда наступила полная темнота, рота противника бросилась в контратаку, но сразу же была отброшена, понеся большие потери. В этом втором ночном бою старший лейтенант Юневич продолжал руководить подразделением, хотя получил уже пять осколочных ранений от мин и одно огнестрельное.

Ночью на третьи сутки после начала боя за высоту «Яйцо» противник, пользуясь темнотой и туманом, сосредоточил возле нее до двух рот пехоты. Всю ночь он обстреливал позиции разведроты и подходы к ним артиллерийским и минометным огнем. В 5 часов немецкая группа незаметно подобралась по восточным склонам к нашему недостроенному пулеметному дзоту, забросала его гранатами и уничтожила расчет пулемета. Вблизи этого места находился с ручным пулеметом матрос Южанин. Он встал во весь рост и с руки открыл огонь по врагу, не давая ему ворваться на сопку. Южанин погиб, но противника задержал.

Атаки продолжались со стороны титовской дороги. Юневич с трудом командовал отрядом. В эту ночь он снова был ранен – в правую руку и правую ногу.

Минометный огонь стал для отряда губительным. Вышла из строя разбитая осколками рация, прекратилась и телефонная связь с КП бригады: нельзя было ни корректировать артогонь, ни вызывать его. Отрядом командовал уже политрук П.Г. Чебанко, хотя получил пять осколочных ранений. Под его командой остатки отряда отбили две атаки противника.

Командир бригады послал на «Яйцо» стрелковую роту 1-го батальона численностью 60 человек, а с ротой и старшего лейтенанта И.А. Кирюхина, заместителя командира батальона, для замены Юневича. Но подкрепление не смогло пройти на высоту. Рота залегла на подходах к ней.

Пять часов продолжался этот третий по счету ночной бой отряда Юневича, теперь уже остатков этого отряда. К рассвету он закончился. В строю на высоте невредимыми остались только 18 ее защитников. Атаки до вечера прекратились, но обстрел, артиллерийский и минометный, усилился – противник выпустил в этот день по высоте и подступам к ней более 1,5 тыс. снарядов и мин.

В четвертую ночь на высоту «Яйцо» удалось пробраться подкреплению вместе со старшим лейтенантом Кирюхиным. Он вступил в командование, организовал вынос в тыл раненых и убитых. Вскоре две роты противника снова начали штурм. Но и этот штурм был отбит. С рассвета возобновился минометный обстрел, он продолжался весь день. Подходы к высоте враг блокировал огнем всех видов оружия. По нашим дзотам били даже противотанковые орудия.

Настала пятая ночь обороны высоты «Яйцо». Возобновились атаки, неизменно отбиваемые отрядом, а в перерывах между атаками – минометные и артиллерийские обстрелы. Командир бригады опять послал на высоту подкрепление, но это не меняло сути дела. В 3 часа 30 минут этой пятой ночи защитники высоты были выведены из боя. За пять дней бойцы 63-й бригады отразили более десяти вражеских контратак. Но под непрерывным огнем закрепиться не смогли. Наши потери составили 41 человек убитыми и 176 ранеными. Противник потерял убитыми около 150 человек [379] .

Как в этих, так и в ряде последующих боев проявился главный недостаток морских стрелковых бригад: моряки, отлично сражаясь с противником, не умели закрепляться на голых скалах. Попытки

саперных подразделений устанавливать на захваченных высотах сборные сооружения срывались огнем вражеской артиллерии. Условия местности и характер обороны противника не позволяли морской и береговой артиллерии с учетом их специализации и технических характеристик полностью решать огневые задачи на суше. Из-за незначительного количества полевой артиллерии и минометов, а также отсутствия авиации советскому командованию не удавалось лишить противника свободы маневра, воспретить подход его резервов, не позволить ему маневрировать ими вдоль фронта и из глубины. Немецкие горнострелковые части и подразделения были специально подготовлены для действий в особых горных условиях и превосходили моряков в умении применения сил и средств. Но те компенсировали это флотским характером и несгибаемой стойкостью. В этом смысле трудно не согласиться с адмиралом Платоновым, который писал: «Хоть и горько, но следует признать, что героизмом подчас покрывались как стратегические, так и оперативно-тактические просчеты командования, а также недостатки в вооружении и технике» [380] .

Действия в сложных природно-климатических условиях, высокое напряжение боев, которые порой длились сутками, физически и морально изматывали солдат и офицеров, оборонявшихся на Муста-Тунтури. Зачастую бойцы имели возможность забыться в коротком сне только в перерывах между атаками противника. Вот что писал об одном фронтовом эпизоде участник тех событий Е. Леднев. После захвата высоты 40,1 подразделение моряков в течение двух дней удерживало ее, отражая многочисленные атаки врага. Небольшое затишье наступило лишь на вторую ночь. Один из бойцов лежал за ручным пулеметом, выдвинувшись несколько вперед. Усталый, изможденный, он не заметил, как заснул. Каким образом на высоте оказался солдат противника, не понятно, но подполз он точно на позицию нашего пулеметчика. Заметив, что боец недвижим, егерь принял его за убитого. Взвалил пулемет на плечо и, пригнувшись, стал уходить.

Внезапно проснувшись, боец вскочил и увидел уходящего «вора». В несколько прыжков догнал егеря, рывком сдернул с плеча пулемет и начал дубасить им врага, приговаривая: «Не твое – не бери!», «Не твое – не бери!». Такого нашим бойцам, да, наверное, и противнику видеть на войне еще не доводилось. После некоторого оцепенения и те, и другие открыли огонь из автоматов. Пулеметчик и егерь упали на землю и поползли каждый в свою сторону [381] .

Части Северного оборонительного района проводили систематическую разведку переднего края обороны противника, его системы огня, боевых порядков и численности оборонявшихся подразделений. Важная задача, которая возлагалась на Северный флот, заключалась в высадке десантов на побережье Мотовского залива. К сентябрю 1942 г. командование 19-го горнострелкового корпуса создало на южном побережье Мотовского залива от губы Большая Западная Лица до губы Кутовая систему опорных пунктов: «Фишерштейн», «Герцогштейн», «Михтенштейн», «Зоммерберг», «Пикшуев», «Гольцберг», «Обергоф» и «Могильный». Гарнизон каждого пункта состоял из усиленной роты численностью 200–250 человек, вооруженных автоматами, карабинами и ручными пулеметами. В составе каждого опорного пункта было 2–3 артиллерийских батареи, 2–3 минометных батареи, 5–6 пулеметных дотов. Все они имели расстояние друг от друга 6–8 км и были связаны между собой телефонной и радиосвязью. Это позволяло держать под обстрелом каждый метр береговой черты, вдоль которой были поставлены противопехотные минные заграждения.

По опорным пунктам противника на южном побережье Мотовского залива авиация, корабельная и береговая артиллерия флота нанесла ряд ударов, однако они продолжали действовать. Поскольку принятые меры оказались недостаточными, командование флота решило, используя темные, длинные ночи, уничтожить немецкие опорные пункты при помощи высадки на побережье Мотовского залива сильных диверсионных отрядов.

Справедливости ради следует сказать, что разведывательные группы с целью захвата «языков» высаживались флотом и раньше, начиная с лета 1941 г. В результате таких действий командование флота получало необходимые разведданные, но не всегда разведчикам сопутствовала удача. Вот как описывает один из таких поисков адмирал Платонов в своей книге «Записки адмирала». В подчинении штаба флота находился хорошо подготовленный 181-й отдельный диверсионно-разведывательный отряд, укомплектованный главным образом бывшими спортсменами. Именно этому отряду командованием флота была поставлена задача захватить в плен офицера противника, командира опорного пункта «Фишерштейн».