Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг.

Исаев Алексей Валерьевич

По мере развития сражения, особенно маневренного, названия одних городов и сел в штабных сводках постепенно сменяются другими. Иные мелькают только раз или два, часто в искаженном виде, чтобы потом навсегда кануть в Лету. Однако всегда находятся названия, которые рефреном повторяются из сводки в сводку и из приказа в приказ. Они становятся узловыми пунктами сражений и надолго остаются в памяти тех, кто бился за них. На Западном фронте несколько дней рефреном звучало название «Слоним».

М.Н. Тухачевский в своем труде «Поход за Вислу» писал: «Район предстоявших боевых столкновений на Западном фронте приблизительно по меридиану разделялся течением р. Березина. Берега этой реки, болотистые и покрытые лесами, на всем своем протяжении представляют

значительную преграду для ее форсирования» [222] . Стоит ли говорить, что переправы через Березину должны были стать ареной жестоких боев. От них зависело не только продвижение передовых частей, но и их снабжение. Тухачевский далее отмечал, что железные дороги пересекают Березину только в трех пунктах: у Борисова, Бобруйска и Шацилки. В 1941 г. эта ситуация сохранилась с поправкой на большую пропускную способность пересекавших реку линий.

222

Тухачевский М.Н. Избранные произведения. В 2 т. — М.: Воениздат, 1964. Т. I. С. 114.

Более того, для Д.Г. Павлова Бобруйск стал точкой приложения усилий его «козырного туза» — 6-го мехкорпуса. После прорыва он должен был быть использован именно на Бобруйском направлении. В приказе 10-й армии от 27 июня Павлов писал: «6-му механизированному корпусу, пополнившись боеприпасами и горючим, форсированным маршем к исходу 28.6.41 г. в полном составе сосредоточиться в районе Пуховичи, имея задачей через Осиповичи атаковать на Бобруйск и уничтожить бобруйск-слуцкую группировку противника».

Однако 27 июня 6-й мехкорпус оставался в окружении под Белостоком. Для защиты Бобруйска и переправ через Березину в распоряжении командования фронта и 4-й армии были куда более скромные силы. Фактически они ограничивались управлением 47-го корпуса генерала Поветкина и подчиненными ему тыловыми и вспомогательными частями. Собственно, сам город Бобруйск, находившийся на западном берегу Березины, даже не пытались удерживать. Он был взят около 22.00 27 июня боевой группой Аудоша из состава 3-й танковой дивизии немцев. Однако форсировать Березину с ходу передовому отряду XXIV корпуса не удалось. Своеобразным приветствием в адрес немецких танкистов стало несколько оглушительных взрывов, прорезавших наступающую темноту июньской ночи. Согласно докладу командира 47-го стрелкового корпуса Поветкина, все три моста через Березину были взорваны при появлении вражеских танков.

Вместо нескольких дивизий штаб 47-го стрелкового корпуса принял командование над сводным отрядом из разномастных частей. В его состав вошли: саперный батальон (365 человек), батальон связи (345 человек приписного состава без командиров), сводный полк 121-й стрелковой дивизии (около 1000 человек приписного состава без командиров), дорожный полк (400 человек), Бобруйское автотракторное училище (500 человек). Боевая ценность саперов, связистов и дорожников, не имевших обычной пехотной подготовки, была достаточно условной.

В сущности, самым сильным аргументом в руках Поветкина была артиллерия. Формально у него было два артполка и один дивизион большой мощности. Однако их реальная численность и, главное, запас боеприпасов повергали в уныние:

420-й ГАП: восемь 152-мм гаубиц, 240 штук снарядов;

462-й КАП: восемь 152-мм гаубиц-пушек, 140 снарядов, т. е. по 19 штук на орудие;

318-й дивизион БМ: четыре 203-мм гаубицы, 40 снарядов.

Учитывая количественный и качественный состав вверенных Поветкину частей, Бобруйск мог удержаться ровно столько, на сколько хватит боекомплекта этих трех артиллерийских частей.

В целом бои за Бобруйск можно охарактеризовать как типичный пример попытки удержания важного пункта неприспособленными для действий в первой линии частями. Такие эпизоды, прямо скажем, не редкость в истории войны, причем по обе

стороны фронта. Связисты, тыловики, военные училища вступали в бой с прорвавшимися танками в тылу, с открытыми флангами, с весьма туманными перспективами пополнения и усиления.

День 28 июня прошел для отряда Поветкина относительно спокойно. 29 июня в 11.30 у Шатково, к северу от Бобруйска, переправилось несколько немецких танков. Не исключено, что это были «ныряющие» танки. О дальнейших событиях Поветкин повествует в своем отчете следующим образом:

«В 14.30 29.6.41 г. противник огнем орудий до 2–3 батарей (105-м и 150-мм), трех батарей тяжелых минометов во взаимодействии с истребительной и бомбардировочной авиацией в течение 3–4 часов подавлял всю систему нашей обороны и особенно передний край, проходивший по берегу р. Березина восточнее Бобруйска. Несмотря на неоднократные мои запросы о вылете нашей авиации, действий таковой в течение 29.6.41 г. не было. Под воздействием огня противника и беспрерывного действия бомбардировочной и истребительной авиации противника, длившихся в течение 3–4 часов, действия танков противника, просочившихся на наших флангах, — оборона до 18 часов упорно удерживала восточный берег р. Березина в районе Бобруйска и лишь с 18 часов приписной состав 273-го отдельного батальона связи и 246-го отдельного саперного батальона, оборонявший правый фланг по восточному берегу р. Березина, северо-восточной окраине Бобруйска, ввиду отсутствия командного состава, начал отход группами по лесам в Могилевском направлении» [223] .

223

ЦАМО РФ, ф. 929, оп. 1, д. 5, л. 20.

В контратаку на немецкий плацдарм пришлось ходить штабу 47-го корпуса во главе с Поветкиным. Как было записано в журнале боевых действий 3-й танковой дивизии: «Русские местами большими толпами атаковали наше правое крыло, с криками «ура» вклинились в оборону наших передовых частей, но были отбиты и под прикрытием внезапно появившегося тумана отступили и спрятались в ямах, из которых вели разрозненный, но точный ружейный и пулеметный огонь по приближающейся нашей пехоте. В связи с этим возникли потери убитыми и ранеными».

Окончательно прорыв обороны сводного отряда Поветкина под Бобруйском состоялся 30 июня. К 4.00 утра немцами был построен сборный мост через Березину. Это позволило переправить на плацдарм тяжелую технику и перейти в наступление. Сдержать этот удар разнородные части отряда Поветкина уже не могли. Попытка контратаки роты танков БТ успеха не принесла, 5 машин были подбиты. Под прикрытием двух оставшихся танков отряд 47-го корпуса начал отход на восток.

Командование фронта осознавало, что импровизированный отряд вряд ли способен долго и эффективно противостоять механизированному соединению противника. Поскольку возможности быстро выдвинуть к Бобруйску какое-либо соединение попросту не было, была задействована авиация.

Тогдашний командир 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса Н.С. Скрипко в мемуарах приводит телеграмму, полученную из штаба фронта в середине дня 30 июня:

«Всем соединениям ВВС Западного фронта. Немедленно, всеми силами, эшелонировано, группами уничтожать танки и переправы в районе Бобруйска.

Павлов, Таюрский. Передал Свиридов.

Приказ передать командирам 42, 52, 47, 3 ак дд, 1 и 3 тап, это помимо 3 ак дд. Всем частям, которые размещены на аэродромах Боровское, Шаталово, Шайковка, Смоленск и другие. Немедленно передавайте всем. Исполнение доложить сюда, кому, когда передано. Принял ОД капитан Лукьяненко в 12 час. 50 мин.» [224] .

224

Цит. по: Скрипко Н.С. Указ. соч. С. 94.