Неизвестный Андропов
Шрифт:
Как нетрудно заметить из этого документа, доводы Черчилля о необходимости создания «антибольшевистского блока народов демократических государств» во многом заимствованы у Риббентропа. А подчас и перекликаются с тем, что приходится слышать и сегодня.
Разумеется, «фултоновская» речь британского экс-премьера также не ускользнула от внимания Сталина, а ее содержательное и концептуально-стилевое сходство с директивой Риббентропа не могло не вызвать крайней озабоченности советского руководителя относительно будущего мира.
Отвечая на вопросы корреспондента «Правды»
Процитируем еще несколько строк из фактического ответа Сталина на упреки и угрозы со стороны Черчилля, чтобы обозначить ту дилемму политического выбора, которая была предложена западным политикам, предоставляя читателю вновь самостоятельно судить о том, на чьей же стороне находится историческая правда.
«Г-н Черчилль бродит около правды, когда он говорит о росте влияния коммунистических партий в Восточной Европе. Следует, однако, заметить, что он не совсем точен. Влияние коммунистических партий выросло не только в Восточной Европе, но почти во всех странах Европы, где раньше господствовал фашизм (Италия, Германия, Венгрия, Болгария, Финляндия) или где имела место немецкая, итальянская или венгерская оккупация (Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Дания, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция, Советский Союз и т.п.).
Рост влияния коммунистов нельзя считать случайностью. Он представляет вполне закономерное явление. Влияние коммунистов выросло потому, что в тяжелые годы господства фашизма в Европе коммунисты оказались надежными, смелыми и самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов. Г-н Черчилль иногда вспоминает в своих речах о «простых людях из небольших домов», по-барски похлопывая их по плечу и прикидываясь их другом. Но эти люди не такие уж простые, как может показаться на первый взгляд. У них, у «простых людей», есть свои взгляды, своя политика, и они умеют постоять за себя. Это они, миллионы этих «простых людей», забаллотировали в Англии г-на Черчилля и его партию, отдав свои голоса лейбористам. Это они, миллионы этих «простых людей», изолировали в Европе реакционеров, сторонников сотрудничества с фашизмом и отдали предпочтение левым демократическим партиям. Это они, миллионы этих «простых людей», испытав коммунистов в огне борьбы и сопротивления фашизму, — решили, что коммунисты вполне заслуживают доверия народа. Так выросло влияние коммунистов в Европе».
Исторической правды ради, однако, подчеркнем, что Сталин также был информирован и о том, что в западных, в том числе и английских правящих кругах, нет полного единогласия в вопросе о политическом курсе в отношении Советского Союза. И хотя, по мнению правительства лейбористов, сменивших в июле 1945-го кабинет Черчилля, последний «сделал слишком большие уступки русским», влиятельный министр иностранных дел Э. Бевин вполне отдавал себе отчет в том, что «политика России направлена на достижение
В заключение представляется возможным подчеркнуть, что полная и подлинная история холодной войны еще не написана. И вряд ли есть основания говорить об «односторонней виновности» СССР в ее возникновении.
Даже если согласиться с выдвигаемыми обвинениями в «советском экспансионизме», то следует также признать, что и предложения Риббентропа западным союзникам СССР и их последующие действия есть также не что иное, как тот же самый экспансионизм, являющийся подлинным «отцом» политики холодной войны.
Важно ли знание истории, в том числе и возникновения холодной войны для современности и будущего?
Безусловно! — считают историки и политические деятели на Западе.
Именно поэтому Центр исследования политики имени Вудро Вильсона при Вашингтонском университете уже не один год финансирует и реализует международный исследовательский проект «Холодная война», в том числе и с привлечением документов из советских — ныне российских, — архивов, с тем чтобы раскрыть и исследовать технологии ее ведения и отражения. Делается это, разумеется, с прицелом на будущее.
Целью этого проекта является раскрытие, на основании архивных документов и сравнительных исследований, подлинной подоплеки и содержания тех или иных событий эпохи 1945—1989 годов. И делается это, надо полагать, не только из «любви к исторической истине», но и для выработки механизмов достижения собственных внешнеполитических целей и решения возникающих проблем. Хотя, как показывает история, это и не исключает повторного наступления США «на те же самые грабли». Как это было, например, с интервенцией 2003 г. против Ирака.
Российская же наука сегодня, насколько нам известно, аналогичных исследований не проводит. И вряд ли это является разумным и обоснованным.
Подытоживая историю зарождения холодной войны, следует отметить, что именно она породила глобальный и тотальный характер соперничества и противостояния двух сложившихся в мире после окончания Второй мировой войны социально-политических систем, тем самым определив и характер разведывательного противоборства, которое органам госбезопасности СССР пришлось вести в последующие годы.
Из Отчетного доклада Центрального Комитета XX съезду КПСС
14 февраля 1956 г.:
«...Опыт показывает, что малейшее ослабление социалистической законности враги Советского государства пытаются использовать для своей подлой, подрывной работы. Так действовала разоблаченная партией банда Берия, которая пыталась вывести органы государственной безопасности из-под контроля Партии и Советской власти, поставить их над Партией и Правительством, создать в этих органах обстановку беззакония и произвола. Во враждебных целях эта шайка фабриковала лживые обвинительные материалы на честных руководящих работников и рядовых советских граждан.