Неизвестный фактор (Романы)
Шрифт:
Он снова пробежался по клавиатуре гибкими пальцами. Потом приоткрылась щелка рта.
— Нет.
— Нет? Почему? — Я была настолько удивлена, что не сдержала требовательного тона, на который никогда бы не отважилась при обычных обстоятельствах.
— Нет — ты не нужна у меня на службе. Это слишком просто, Килда. А ты не из тех, кто может идти легкой дорогой. — Он нажал одну из многочисленных клавиш и развернул мой стул так, что теперь я смотрела не на него, а на стену, на которой был экран, похожий на огромное зеркало.
— Что ты видишь? — спросил он.
— Себя.
— Опиши! — У него был такой тон, будто мы находились в одной из тренировочных
— Я — девушка. Мои волосы… — Я колебалась. Мутанты, жившие в детском доме, настолько отличались друг от друга, что у нас не было стандартов красивой внешности или некрасивого уродства. Я знала, что на определенные лица, цвета, формы мне приятно смотреть. Но у меня не было и тени тщеславия и даже ни малейшего представления о том, считалась ли моя внешность хотя бы приемлемой. — Мои волосы, — снова твердо начала я, — цвета темно-коричневого. У меня два глаза — они темно-зеленые; один нос, рот. Моя кожа тоже коричневая, но более светлого оттенка, чем волосы. В остальном — у меня тело гуманоида, и оно здоровое. Что еще, по-вашему, я должна увидеть — кроме этого?
— У тебя есть молодость. И хотя, Килда, ты характеризуешь себя так бедно, выйдя за эти стены, обнаружишь, что на фоне многих будешь выглядеть выше среднего. И, как ты и сама заметила, у тебя нормальное здоровое тело. Следовательно, незачем тебе губить все это, забившись в тень и повернувшись спиной к миру.
— Лучше, — возразила я, — остаться там, где счастлива, чем вернуться в дом форсманского клана или быть служащей в каком-нибудь правительственном муравейнике, пока не стану такой же глупой, как стены вокруг.
— Может, и так. — Он кивнул. Я была удивлена, что так легко доказала свою правоту. Потом он продолжил. — Но ты привела только два варианта из имеющихся у тебя возможностей. Есть и другие.
— Брак с торговцем? — Я осмелилась высказать третье предположение, которое рассматривала.
— Как средство побега? Не думаю. Торговцы слишком осторожно относятся к женщинам — их ведь у них так мало. Возможно, такой брак окажется еще более отупляющим, чем два первых предложения. А вот…
Должно быть, он нажал еще какую-то кнопку, потому что на экране загорелось, сменяя мое собственное отражение, правительственное объявление. Это было одно из тех предложений эмигрантам, чрезмерно заманчивый и наверняка во многом приукрашенный список всех блестящих возможностей, ожидающих специалистов соответствующей квалификации на приграничной планете.
— Вы забываете, — хотя я не понимала, как он мог такое забыть, — что я не многообещающий мастер, не имею медицинского образования, и…
— Ты очень негативно настроена. — Но в его голосе не было нетерпения. — Это правительственный список. Есть и другие способы получить неплохое место, а именно — помощь по дому с детьми школьного возраста. Ты ведь помогала здесь при проведении занятий. И уж конечно, твой уровень подготовки выше, чем требуется такому помощнику. Разумеется, работа будет временной, но она даст тебе шанс эмигрировать. А в новом мире будут новые возможности. А если только группа эмигрантов не является тесной религиозной группой, то в приграничном мире правила не так строги. И возможно, что там ты получишь должность, которая на внутренних планетах недоступна для тебя из-за твоего пола.
То, что он говорил, звучало очень разумно. Было только одно слабое место.
— Могут решить, что я слишком молода.
— У тебя будут наилучшие рекомендации. — Он сказал
— Тогда… тогда… я согласна! — Я всегда воображала себе, что если мне выпадет шанс покинуть Чалокс и устремиться к неизвестности далеких звезд, то я ни минуты не буду колебаться. А вот сейчас, сказав, что поеду, я почувствовала, что у меня как-то неприятно засосало под ложечкой. Как будто, стоя на пороге открытой двери, я ощущала безопасность оставляемой комнаты намного сильнее.
— Вот и отлично! — Он снова развернул мой стул так, что я смотрела ему в лицо. — Но помни, Килда, я обеспечу тебе средство только для первого шага, а уж как ты пойдешь дальше, зависит только от тебя. Вот что я могу для тебя сделать. Я назначу тебя одним из моих внепланетных репортеров. Ты будешь поддерживать свои навыки, записывая и отсылая для меня все, что, по твоему мнению, сможет пополнить эту библиотеку.
Я почувствовала, как напряжение внутри меня ослабевает. Теперь во мне зажглась искорка волнения. Наверняка немного я могла добавить к той огромной сокровищнице материалов из тысяч… из сотен тысяч миров, которую хранил Лазк Вольк. Но даже если всего несколько моих сообщений окажутся достойными для включения в библиотеку, это будет для меня большой честью.
— Так что решено, — оживленно сказал он. — Остальное предоставь мне. А сейчас — мне нужен обзорный доклад о Рухкарве в сравнении с три-ди записями с Икскотала!
Я занялась изучением двух лент с археологическими тайнами для этого обзора. В различных заботах пролетели три дня, заполненные работой. В сущности, я была так занята, выискивая захороненные временем факты — которыми никто не интересовался многие годы, — что на третью ночь, когда я вернулась к себе в комнату и со вздохом скинула с ног тапочки, у меня появилось подозрение, что Лазк Вольк беспрерывно гонял меня из одного конца архива в другой в каких-то своих собственных целях.
На четвертое утро, придя отчитываться о проделанной работе, я обнаружила, что он не обставлен рядами ящиков с лентами, а попивает чашечку кофе и пристально разглядывает проекционный экран, будто на нем сложные формулы. Когда я вошла, он остро взглянул на меня, потом указал правой нижней рукой на коробку на углу стола.
— Возьми это и надень. В десятом часу у тебя собеседование с джентльфем Гаской Зобак. Она остановилась в «Двойной Звезде».
— Надеть что?
— Одежду, соответствующую одежду, девочка! Если пойдешь в город в этом, — он указал на мое детдомовское платье, наряд из одного предмета, предназначенный для работы, а не для выхода, — то станешь центром внимания, хотя оно, предполагаю, будет тебе безразлично.
Я согласилась с этим и унесла коробку в кладовую неподалеку. Но была несколько удивлена, увидев содержимое. У меня был один наряд, который я иногда одевала, когда выполняла поручения, требовавшие выхода в город. Он был таким же простым, как и униформа, и однозначно свидетельствовал, что я училась в детском доме. Но эти изумительные изделия из шелковой ткани разительно от него отличались. Я видела, что такое носят — но только дочери семей, наделенных землей.
Здесь была пара брюк свободного покроя богатого темно-фиолетового оттенка. Сверху одевался пиджак такого же цвета, но из другой ткани: он была плотный и по фактуре походила на мех, с длинными рукавами, доходившими до пальцев; от пояса до горловины был отделан рядом серебряных пряжек. Пояс из такого же металла плотно облегал талию.