Неизвестный фактор (Романы)
Шрифт:
— Возьми карту и иди. Там могут быть медикаменты…
Но оставить всех… Она угадала мои сомнения.
— Так будет лучше. Мы не можем сейчас двигать его. А там могут быть носилки… да мало ли что ещё.
— А если снова начнут падать камни?
— Мы расстелем одеяло здесь, — она кивнула в сторону, продолжая стирать с лица Лугарда кровавую пену. — Это мы сможем сделать. Побудем тут. Оставить его нельзя, но и ждать бесконечно мы не можем. Там должно быть что-нибудь — может, более подходящая тележка. Попробуй, Вир.
Мы осторожно передвинули Лугарда к стене. Я как можно осторожнее расстегнул его куртку и достал сложенную пластиковую карту. Линии на карте засветились от наших
Тед отыскал прожектор и осмотрел его. Он был предназначен для работы в трудных условиях; после того, как мы починили один из контактов, прожектор заработал. Я взял одну флягу; мне хотелось пить, но благоразумнее было поберечь воду; к тому же мы обнаружили, что бак с водой на тележке дал течь. Аннет заполнила все наши фляги и занялась поиском других ёмкостей.
Перед уходом я постоял рядом с Лугардом. Он дышал, а пока человек жив, остаётся надежда. С этой надеждой я и ушёл. Некоторое время дорогу мне освещал прожектор, но я не оборачивался. Затем подошёл к очередному разветвлению, и на этот раз карта подсказала, что нужно свернуть с главного туннеля. Через мгновение я оказался во тьме и включил свой поясной фонарь.
В пещерах есть своя жизнь; она разная в зависимости от влажности, наличия пищи, количества света и других обстоятельств. Я видел в лабораториях слепые создания, извлечённые из вечной тьмы. Когда-то на Бельтане была небольшая биологическая лаборатория, занимавшаяся пещерными обитателями, но после смерти Йена Такуата её забросили. Но те создания жили в богатых водой пещерах, здесь же совсем другие условия. Я направлял луч фонаря в разные стороны. Хоть бы простого червя увидеть!
Но луч высветил у стены груду костей и обрывки шкуры. Чувство отвращения рассеялось — это не останки человека. Рогатый бородавочник, но очень большой. Я таких не видал. Бородавочники живут в болотах. Что делал здесь этот? Возможно, в лабиринте ходов есть и такие, что ведут к воде. Бородавочник мог заблудиться. Тогда это вселяет надежду на находку воды. Воздух здесь холоднее, причём с каждым поворотом температура падает. На скалах появилась изморозь. Я добрался до конца спуска и огляделся. Вот тропа. По ней перетаскивали тяжести. Я удивлялся энергии Лугарда. А может, это следы тех, кто думал о подземном убежище ещё до эвакуации Батта?
Пещера от узкого входа резко расширялась. Луч фонаря осветил её, и я в удивлении застыл. Показались три постройки, дальняя чуть видна. Между ними груды ящиков и тюков. Лугард не мог один всё это проделать. Остатки незавершённого замысла.
Строения были сложены из блоков. В каждом по одной двери и больше никаких отверстий. Полукруглые крыши из таких же блоков. Если они когда-то и были закрыты, Лугард их открыл. Возможно, код ворот Батта действовал и здесь. Я заглянул в первое строение. Должно быть, оно предназначалось для командного пункта, а может, и для связи. Невысокая перегородка, не доходившая до потолка, делила его на три части. В одной два стола, стеллаж с грудой папок и небольшой компьютер. В другой — табло коммуникатора, почти такого же, как в Батте. Я попытался включить связь. Не знаю, на что я надеялся, — может, получить какой-нибудь ответ с поверхности. Но связь не действовала. В третьей, и последней, «комнате» находились четыре койки и простейшие бытовые приспособления. Похоже, ими никогда не пользовались.
В следующем сооружении — в большом
В третьем — множество контрольных табло. Во всяком случае, это не связь. Может, пункт управления ракетами и защитными устройствами. Вероятно, оружие, которым должны были управлять отсюда, так и не было установлено или его демонтировали, когда силы безопасности отправлялись в космос.
Я вернулся в помещение с койками. Одна из них, самая лёгкая, оказалась единственным, что можно было использовать в качестве носилок. Какое-то время я провозился, снимая койку с креплений. Посмотрел на часы. Должно быть, уже ночь. Впрочем, ночь или день — какое это может иметь значение здесь? Строения защитят от холода; их можно обогреть, если мы разберёмся в оборудовании. У нас есть достаточно надёжное убежище.
Койка оказалась неудобной ношей. К тому же у меня совсем не было верёвок, чтобы привязать Лугарда или спустить койку с уступов. Может, удастся разорвать одеяла на полосы. Добравшись до конца подъёма, я тяжело дышал и готов был устроить продолжительный отдых. Но времени для этого не было.
В конце концов я потащил койку за собой, время от времени меняя руки, когда затекали пальцы. Койка цеплялась, царапала камни и издавала грохочущий шум, от которого болела голова. Мне всё время приходилось останавливаться и давать отдых пальцам, иначе они совсем онемели бы. Койка была слишком тяжела, чтобы её нести, тяжела и неудобна, чтобы тащить за собой. Она застревала в обломках скал, и тогда приходилось высвобождать её. И во всём мире не осталось ничего, кроме этого упрямого каркаса, который я с радостью разбил бы о стену.
Неожиданно боковой туннель кончился, и я увидел свет прожектора. Тёмная фигура бросилась ко мне, мой фонарь осветил Теда. Он мгновение смотрел на меня, потом подхватил койку. Я один за другим расцепил пальцы.
— Что там? — спросил Тед.
— Всё в порядке. Как Лугард?
— Пока жив.
Я и не надеялся на такой ответ. Но если Лугард продержится, пока мы не опустим его в нижнюю пещеру, — я не искал там медикаментов, но они наверняка есть. Тяжело дыша, я опустился на колени у тележки; Тед подтащил койку. Аннет укрыла Лугарда, оставив снаружи только лицо. Кровотечение изо рта прекратилось. Я не знал, хорошо это или плохо.
— Привяжите его к койке. Поднимите на тележку. Но придётся опускать его в другую пещеру. Там база сил безопасности. Даже бараки есть…
— Бараки?
Аннет протянула мне упаковку саморазогревающегося рациона. Пахло восхитительно. Я протянул руку, но пальцы мои онемели. Еда упала бы, если бы Аннет не продолжала её держать. Она поднесла банку к моим губам, и я с благодарностью отпил, чувствуя, как рассеивается туман усталости. Между глотками я продолжал:
— В них оборудование. Но есть и казарма. Мы можем там остановиться.
Аннет взглянула на Лугарда:
— Он без сознания.
— Так лучше.
Это была правда. Придётся для безопасности привязать его к койке. Мне не хотелось думать, что должно вынести его изломанное тело. Однако у меня… у нас не было выхода. Идти значило дать ему хоть небольшой шанс, оставаться на месте — просто ждать неизбежного конца. К тому же опять могут быть обвалы, хотя Аннет заверила меня, что пока я отсутствовал, ничего угрожающего не произошло. Мы как могли осторожнее подняли Лугарда, уложили его на койку и обвязали полосками одеял, приготовленными Гитой и Притой. Таким образом мы неподвижно закрепили раненого. Вещи мы собрали в одном месте, а свои походные рюкзаки взяли с собой. Мы с Тедом взялись за петли из полосок одеяла и подняли Лугарда на тележку.