Неизвестный Каддафи: братский вождь

Егорин Анатолий

В результате принятия Декларации об учреждении народной власти фактическим органом, определяющим всю политику страны, стал генеральный секретариат в составе пяти бывших членов СРК во главе с Каддафи.

Чрезвычайная сессия Всеобщего Национального Конгресса в Себхе продемонстрировала и другое. А именно, что Каддафи имеет в высшем законодательном органе страны определенную оппозицию. Несмотря на то, что в ходе работы сессии Каддафи принимал жесткие меры (сам вел заседания, прерывал ораторов или лишал их слова, требовал не выходить за рамки обсуждения пунктов Декларации и не высказывать личного мнения), он не добился поддержки первоначального проекта Декларации и вынужден был маневрировать, опираясь в основном на разночинную часть делегатов и представителей профсоюзов. В последний день, несмотря на давление Каддафи, конгресс отказался голосовать за Декларацию в целом, потребовав сначала избрания открытым голосованием высших органов, что привело даже к столкновению среди депутатов. В результате Каддафи пришлось пойти на уступки, согласиться с образованием генерального

секретариата и сформировать Высший Народный Комитет во главе с Обейди. Значительные возражения были и против нового названия государства, однако Каддафи, выступавший в течение двух вечерних заседаний несколько раз подряд, настоял на своем. Декларация была принята со значительными изменениями, хотя в ней и были провозглашены социалистические принципы внутренней политики Ливии и антизападные установки внешнеполитического курса.

С принятием Декларации об учреждении "народной власти", в соответствии с которой был ликвидирован Совет Революционного Командования, качественно изменилось распределение ролей в высшем эшелоне власти. Если раньше СРК имел формальное право большинством голосов избрать нового председателя, то теперь для избрания нового генерального секретаря ВНК, каким стал Каддафи, требовалось уже специальное решение Всеобщего Народного Конгресса, поскольку генеральный секретарь избирался не членами генсекретариата, а всеми делегатами ВНК, что было зафиксировано в специальном документе.

Чрезвычайная сессия ВНК придала "джамахирийской" системе на политическом уровне целостный характер. Вводившийся в нее популистский принцип "прямого народовластия" был доведен до конца как на уровне законодательной, так и на уровне исполнительной власти. При этом, в соответствии с принципами "прямого народовластия", роль лидера была как бы исключена из политической системы, поскольку "джамахирийская модель" официально отрицала государство как форму политической организации. Роль Каддафи вроде стала носить формальный характер, на самом же деле реальное идеологическое и направляющее воздействие, как и влияние лидера и других четырех бывших членов СРК (также оставивших свои административные посты) фактически возросло.

В "джамахирийской" системе не нашлось места политическим партиям, равно как и одной политической партии, которая бы играла руководящую роль в обществе. Это не было случайным, а соответствовало популистскому принципу "прямого народовластия": "партия — это современная диктатура, это современное диктаторское орудие правления, поскольку партия — это власть части над целым". Стремление перейти к полному "народному самоуправлению" логически подталкивало М. Каддафи к отрицанию роли политического авангарда, которую он стремился с определенной последовательностью отвергать как в теории, так и на практике. При этом на его позиции оказывали несомненное воздействие как опыт ряда африканских стран, где за многопартийностью скрывался трайбализм (недаром в "Зеленой книге" можно встретить утверждение, что "партия — это племя современной эпохи, партия — это клан"), так и опыт египетской революции (от образования АСС и неудачи Г.А. Насера с созданием авангардной партии до многопартийности в период правления А. Садата). В то же время определенные функции политического авангарда, в частности, идеологическую и организаторскую, особенно в периоды проведения крупных политических и социальных кампаний, стали играть "революционные комитеты", о которых речь пойдет ниже.

Суть происшедших в политической системе Ливии изменений М. Каддафи разъяснил, выступая на массовом митинге в Триполи в марте 1977 г. Он заявил, что "на смену эпох республик пришла эпоха власти народных масс, которая впервые провозглашена в Ливии". В связи с этим, подчеркнул Каддафи, отпала необходимость иметь Совет Революционного Командования как высший законодательной орган и правительство как высший исполнительный Орган. Эти функции, утверждал Каддафи, переданы ливийскому народу. "Вы все, — сказал Каддафи, — СРК и правительство". Указывая на добровольную передачу власти в руки народа, ливийский лидер привел в пример Египет, где, по его словам, "Садат использовал полицию, армию, предателей и даже помощь западных государств для укрепления своего личного господства". Отметив серьезность шага по передаче власти в руки народа, Каддафи предупредил об опасности утраты завоеваний ливийской революции, подчеркнув: "Отныне вся власть не у меня, а у всех вас. Вы все ответственны за все, что произойдет с ливийской революцией в будущем. И если наша власть будет утрачена, то это будет означать утрату ваших материальных и духовных завоеваний, достигнутых за годы революции". На теоретическом симпозиуме, организованном в апреле 1977 г. Бенгазийским университетом, Каддафи высказался о перспективах социально-политического и экономического развития страны. Он заявил, что социально-политические преобразования будут проводиться "только в интересах масс, а не в интересах какой-либо социальной группы или определенного племени".

Каддафи высказался и о новой функции, которая должна нести ливийская армия. Это — военная подготовка всего населения страны, которое в трудную минуту вместе с армией должно выступить на защиту завоеваний революции. В связи с этой новой задачей возникла необходимость перестройки как структуры армии, так и ее руководства. В частности, была высказана мысль, что перспективами строительства, развития и использования вооруженных сил (и сил безопасности и полиции тоже) должны заниматься не специальные органы, а непосредственно Всеобщий Конгресс. По существу на

этом симпозиуме Каддафи впервые посягнул на независимое положение армии, сил безопасности и полиции и их руководства, которые были не только основной опорой режима, но и основной силой, способной свергнуть его. В течение следующего десятилетия, как увидим, Каддафи будет предпринимать немало усилий для того, чтобы "поставить на свое место" военную элиту и офицерство. Он создаст в вооруженных формированиях параллельные структуры (в виде войск отпора, гвардии Джамахирии, "шок-групп" ревкомов), но намеченную цель лидер ливийской революции так и не сумеет осуществить. Хотя принятая на чрезвычайной сессии ВНК Декларация фактически уже провозглашала замену армии "вооруженным народом", что затем было провозглашено в качестве политической задачи и лидером ливийской революции, такая программная задача оказалась далекой от своего реального воплощения. Вооруженные силы и после провозглашения "власти народных масс" продолжали играть важную роль в политической жизни ливийского общества, несмотря на то, что структурно они и "не вписались" в "джамахирийскую" систему.

Обращает на себя внимание законодательное оформление народовластия. Фактически оно было также завершено на чрезвычайной сессии ВНК.

Во-первых, принятая на ней Декларация фактически заменила собой Конституционную декларацию 1969 г. Однако сама по себе она не носила конституционного характера. Это связано с тем, что в "Зеленой книге" вообще отрицается роль конституции ("Конституция не является основным законом общества").

Во-вторых, основой законодательства в Декларации провозглашался Коран. Это дало основание некоторым историкам и политологам (например, Е.Х. Блюшо, Дж. Масону, М. Бретту, Л. Андерсон, Дж. Райту и др.) трактовать теорию и практику "джамахирийской" системы как чуть ли не целиком или, по крайней мере, в значительной мере основанной на исламских принципах. Такая трактовка представляется не совсем точной. На самом деле "Зеленая книга" сводит роль не только ислама, но и религии вообще к основе законодательства, да и то в весьма своеобразной форме: "Подлинным Законом общества является либо обычай, либо религия". "Религия включает в себя обычай, а обычай есть выражение естественной жизни народов. Следовательно, религия, включающая обычай. Есть утверждение естественного закона. Законы, не базирующиеся на религии и обычае, специально создаются человеком против человека и в силу этого неправомерны, поскольку они не основываются на естественном источнике — обычае и религии". Если учесть, что первая часть "Зеленой книги" была выпущена до провозглашения Декларации о народовластии, то в таком контексте объявление Корана основой законодательства фактически открывало путь не к клерикальному законодательству и уж тем более не к фундаменталистским решениям в юридической сфере, как полагали некоторые исследователи (например, Е.Х.Блюшо, Дж. Масон), а фактически к проведению под "джамахирийскую" систему той вольтерьянско-руссоистской трактовки роли религии, которая содержалась в цитируемом положении "Зеленой книги".

Завершение политического и законодательного оформления "джамахирийской" системы еще не означало полного сооружения ее здания, поскольку экономические отношения в стране оставались в своей основе теми же, какие существовали до провозглашения Джамахирии. Наличие в стране торговой элиты, частного национального предпринимательства в промышленности создавало базу для продолжения и возобновления деятельности оппозиции.

Это достаточно отчетливо осознавало ливийское руководство. Наряду с крутыми мерами, принимавшимися против оппозиции (в апреле 1977 г. в Бенгази были казнены участники террористических актов, осуществленных 1 сентября 1976 г.), оно разрабатывало основы коренных экономических изменений на "джамахирийских" принципах. В отличие от прежнего периода, когда идеологические концепции в основном предшествовали конкретным действиям в области политического строительства, теперь разработка идеологических принципов и их воплощение в жизнь шло более или менее параллельно. Тем более, что в экономической сфере шел сложнейший эксперимент, при котором неизбежно был и метод "проб и ошибок".

Однако, основное направление экономического развития было обозначено М. Каддафи уже на апрельском симпозиуме 1977 г. Он подчеркнул, что "третий путь" развития Ливии в экономической сфере — это сосредоточение внимания на развитии средств производства, на накоплении общественного фонда, на общественном распределении средств, на полном самообеспечении. "Мы не допустим, — заявил Каддафи, — чтобы какая-то группа обогащалась за счет других, но и не дадим возможности отдельным лицам, рабочий он или министр, стремиться к обогащению". Поскольку "массы должны работать в интересах власти народа", то забастовки, экономические диверсии, спекуляция, личная нажива за счет других были объявлены противозаконными. "Все законы, — заявил Каддафи, — будут пересмотрены в интересах рабочего человека, так как он основа производства, и он должен быть хозяином распределения общественных продуктов".

1 сентября 1977 г. в речи на праздновании 8-й годовщины ливийской революции М. Каддафи сформулировал идеи самоуправления в экономике, в соответствии с которыми предприятия должны перейти в коллективное управление тех, кто на них работает. (Этот принцип, получивший название "партнеры, а не наемные работники", стал впоследствии краеугольным принципом второй части "Зеленой книги", посвященной экономическим проблемам).

В октябре ВНКОМ принял решение о сокращение на 15 % числа людей, занимавшихся частной торговлей. Решение одновременно предусматривало меры по созданию торговых кооперативов.