Шрифт:
Глава 1
Прежде чем я расскажу вам всю эту невероятную историю, вы должны узнать, что случилось в этот день рано утром.
Было воскресенье. Поэтому Серёжа Скворцов решил сходить в кино, а мама собиралась пойти по всяким своим взрослым делам.
Мама надела очки и
— Ах! — сказала она. — Посмотри на свои брюки. Я их только вчера погладила. Ну как ты огорчаешь меня своей рассеянностью и своими брюками! А ещё идёшь в кино вместе с Наташей…
Серёжа посмотрел на свои мятые брюки и покраснел. Брюки были мятые потому, что вчера он лёг в постель и забыл их снять. Правда, потом он вспомнил, но было уже поздно.
Нет, чтоб не терять времени зря, лучше сразу сказать вам всю правду о Серёже Скворцове. Человек он был просто замечательный, хороший друг и отличник почти по всем предметам. Но была у него одна ужасная черта характера: Серёжа Скворцов был рассеянный.
И вот мама, зная его характер, потому что она была его мама, уходя, сказала ему: — Серёженька, умоляю тебя, когда пойдёшь в кино, проверь газ на кухне, не оставляй свет в передней, дверь один раз захлопни и два раза дёрни.
Затем мама надела перед зеркалом голубую шляпку с пёрышком, поцеловала Серёжу и ушла.
А Серёжа поглядел в зеркало на свои мятые брюки, и вдруг ему пришла в голову одна мысль: он решил их погладить. А что тут такого особенного? Он уже два раза в жизни гладил сам себе брюки. Серёжа поставил утюг на узорную металлическую подставку и сунул вилку в чёрный штепсель. А когда через пять минут он послюнявил палец и потрогал утюг, то утюг зашипел на него, как рассерженный гусь.
Серёжка уже отгладил одну штанину, но тут зазвонил телефон. Это была Наташа Петрова.
— А я тебя жду-жду на углу. Уже, наверно, полчаса жду! — сказала Наташа своим красивым голосом, как будто она говорила из стеклянной телефонной будки в прозрачную стеклянную трубку.
— Сейчас иду! — крикнул Серёжа. — Подожди!
Он прямо-таки прыгнул в брюки, на ходу завязал пионерский галстук, выключил газ на кухне, погасил свет в передней, один раз захлопнул, а потом два раза дёрнул входную дверь и сломя голову побежал вниз по лестнице.
«Все думают, что я рассеянный, — подумал он, — а я вот взял и ничего не забыл…»
Вот что случилось в воскресенье утром. А теперь послушайте, что было дальше…
Глава вторая
В комнате было тихо-тихо.
Солнце бесшумно светило в открытое окно. Разноцветные пылинки кувыркались в широком жёлтом луче, но тоже делали это совсем тихо.
Серёжкин плюшевый тигр, лежавший на диване и давно уже ставший не то игрушкой, не то подушкой, зашевелился и с усилием встал на четыре лапы.
Оттого, что он редко слезал с дивана, и оттого, что на него часто садились, опилки, которыми он был набит, свалялись в один комок и тигр двигался с большим трудом.
«Раз уж я набит опилками, — рассуждал он, — я не буду отрицать, что стол и диван — мои родственники. Нечего задирать нос, особенно перед теми, у кого вообще нет носа.
А самой близкой своей родственницей плюшевый тигр считал мамину меховую шубку, жёлтую с чёрными полосками. Она была такая добрая и пушистая!.. Когда зимой мама надевала эту шубку, тигр любил думать о том, что Серёжкина мама немного и его мама.
Для начала плюшевый тигр решил сделать зарядку. Он стал приседать на задних лапах, стараясь глубоко дышать, чтобы получше проветрить свои опилки.
При этом он пел такую песенку: Сказать по правде: мой диван Имеет маленький изъян. Ведь там, где есть диваны, Чудесные диваны (Я сам не знаю почему), Не скачут обезьяны. Сказать по правде: океан Не омывает мой диван. Ведь там, где океаны, Большие океаны (Я сам не знаю почему), Там не стоят диваны.А потом ему захотелось попрыгать по комнате.
Сначала он прыгнул на низкую табуретку, потом на стул с высокой спинкой, а оттуда прямо на стол.
И вдруг — ой! Плюшевый тигр с разгона ткнулся носом в раскалённый утюг.
Тигр взвизгнул и отскочил в сторону. Он сразу почувствовал носом запах палёного. Конечно, очень легко почувствовать носом запах палёного, когда ты спалил свой собственный плюшевый нос.
— Серёжа забыл выключить утюг! — сообразил тигр. — И поставил его прямо на скатерть!..
Больше всего на свете тигр боялся пожара. Он представил себе, как стонут и трещат в огне его двоюродный стол и троюродный диван, как огонь добирается до маминой шубки.
Тигр вцепился передними лапами в шнур утюга и стал тянуть и тянуть его изо всех сил. Он чувствовал, как рвутся нитки у него на спине, на лапах и даже на хвосте. Но всё равно выдернуть вилку из штепселя он не мог.
— Я больше не увижу моего Серёжку! — в отчаянии всхлипнул плюшевый тигр. — Потому что я сгорю. И Серёжа больше меня не увидит, потому что я сгорю…
Тигр прыгнул на подоконник. Окно было открыто. Ветер шевелил весёлые занавески с розовыми цветочками.
«А если я выпрыгну из окна? — подумал тигр. — То всё уже не сгорит, потому что я не сгорю. А если я не сгорю и выпрыгну из окна, то я пойду и обязательно найду Серёжу или маму. Они не игрушечные. Они сильные. Они выключат этот злой утюг — и всё…»
— Раз — два — три!.. — сказал тигр… и не прыгнул.
— Лучше я сосчитаю до пяти, потому что я живу на пятом этаже! — сказал сам себе тигр.
— Раз — два — три — четыре— пять! — сосчитал тигр и опять не прыгнул.
— Нет, если считать «раз— два — три — четыре — пять», то получается какой-то «вышел зайчик погулять». Это всё несерьёзно… — озабоченно бормотал тигр. — Не помню, кто-то говорил мне, что когда прыгаешь из окна, то лучше считать до десяти или даже до ста…