Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
Анфиса не выдержала и снова зарыдала. Сквозь рыдания прорывались отдельные слова:
– Извините… Галина Леонидовна… не велели… у меня свойство такое…
– Кто тебе велел не говорить мне об этом? – спросила Галина, когда рыдания Анфисы стихли.
– Ренат… Ренат Рустамович… Начальник охраны… Нечего, говорит, тут рассусоливать да причитать, хозяевам ничего не говори, им про это знать не надо… А я вот… – Анфиса шмыгнула носом, – вы уж меня не выдавайте…
– Ладно. – Галина похлопала
Галина снова поднялась на террасу.
Ее словно магнитом тянуло сюда – вид раскинувшегося у ног моря, силуэт Кронштадтского собора, едва различимый на горизонте, завораживали ее.
Но сейчас она пришла сюда не для того, чтобы любоваться пейзажем, а для того, чтобы подумать.
Почему Алексей так внезапно сорвался? Почему он уволился, не сказав ей ни слова? Что случилось этим утром?
На террасе появился знакомый охранник, в руке его была телефонная трубка.
– Галина Леонидовна, – проговорил он почтительно. – Вас просит Альберт Францевич.
Альберт Францевич Стейниц был их семейным адвокатом. Галина помнила его с самого детства. Стейниц приезжал к ним не реже раза в неделю, иногда обедал с ними, но после обеда непременно уединялся с отцом в кабинете, где они вели долгие и скучные, по мнению маленькой Гали, разговоры.
На похоронах отца Стейниц подошел к ней одним из первых, выразил обычные соболезнования и добавил вполголоса, что им непременно нужно поговорить.
«Я понимаю, сейчас вам не до того, – сказал он деликатно. – Но чуть позже, когда вы придете в себя и успокоитесь, мы обязательно должны встретиться».
Галина не придала особого значения его словам, а когда вернулась в Швейцарию – и вовсе о них забыла.
И вот теперь он сам ей звонит…
Она кивнула охраннику, взяла у него трубку, поднесла к уху.
– Здравствуйте, Галина Леонидовна! – проговорил адвокат своим мягким, мурлыкающим голосом. – Рад слышать вас. Рад, что вы дома. Но я звоню вам по делу. Вы не могли бы приехать ко мне? Мы непременно должны поговорить.
– Приехать? – переспросила Галина.
Она была удивлена: раньше Стейниц сам приезжал к ним, когда ему нужно было побеседовать с отцом. Конечно, одно дело ее покойный отец, и совсем другое – она…
– Да, было бы очень хорошо, если бы вы смогли приехать, – повторил он настойчиво. – И чем скорее, тем лучше.
– Ну хорошо… – протянула Галина.
В конце концов, почему бы и не приехать? У нее нет никаких особенных дел… как говорил Винни– Пух, до пятницы она совершенно свободна.
Тут она поймала внимательный взгляд охранника. Он стоял вроде бы в стороне, но она готова была поклясться, что он внимательно слушает
– Хорошо, – повторила она. – Я приеду. Продиктуйте мне адрес вашего офиса.
– Знаете, Галина Леонидовна, – отозвался он каким-то странным тоном. – У меня в офисе сейчас ремонт…
«Странный человек, – подумала Галина. – Сперва сам просит приехать, а потом отговаривается ремонтом…»
– Тогда чего вы от меня хотите? – произнесла Галина, с трудом скрывая раздражение.
– Я хотел бы встретиться с вами, так сказать, на нейтральной территории. Помните, как-то раз мы с вами и вашим отцом гуляли в парке? Точнее, в саду?
Галина тут же вспомнила, о чем говорит адвокат.
Когда-то давно – ей было лет двенадцать – они с отцом гуляли в саду «Олимпия» неподалеку от Технологического института. Была, как и сейчас, осень, аллеи сада покрывали золотые и красные листья. Вдруг из боковой аллеи появился Альберт Францевич.
Как понимала сейчас Галина, отцу нужно было встретиться с адвокатом вдалеке от посторонних глаз и что-то с ним приватно обсудить, вот он и условился о встрече в том парке, и ее взял с собой для конспирации…
– Да, я помню, – ответила Галина. – Это было в…
– Стойте! – оборвал ее адвокат. – Помните – и хорошо. Приезжайте на то же место. Сможете быть там через три часа?
– Да, конечно!
Адвокат простился и повесил трубку.
Галина немного замешкалась – и услышала в трубке негромкий щелчок, словно еще кто-то отключился от разговора.
Впрочем, возможно, это ей только показалось.
В спальне она застала новую горничную. Чемоданы ее были раскрыты, везде валялись платья, юбки и белье.
– Ох, Галина Леонидовна! – Горничная всплеснула руками. – А я думала, что вы гуляете, вот, решила вещи пока разобрать!
Отчего ее голос кажется Галине таким неприятным? И улыбка фальшивой? Эти губы морковного цвета…
– Оставьте все, – процедила Галина, – я сама разберу. И отдам вам в стирку, что нужно.
Ей отчего-то было противно думать, как чужие руки будут копаться в ее вещах.
– Как угодно. – Горничная оскорбленно поджала морковные губы.
Галина переоделась в джинсы и неброскую курточку и спустилась в гараж, чтобы выбрать машину.
Выбирать можно было между стильным двухместным «Ягуаром» и строгим черным BMW. Она хотела было взять «Ягуар», но тут вспомнила странную интонацию адвоката и остановилась на BMW, как на менее приметной машине.
Не успела она взять ключи и открыть ворота, как в гараже появился Виктор – тот охранник, который принес ей телефон.