Неизвестный Сталин
Шрифт:
Мнений было много, и в Токио проходили совещания Высшего Совета по руководству войной, кабинета министров, Ставки. Была надежда на победу на Окинаве, на возможность как-то договориться с Советским Союзом, даже пойти для этого на большие уступки. Однако к 20 июня войска Соединенных Штатов полностью овладели Окинавой. 22 июня на совещании Высшего Совета по руководству войной император выразил желание окончить войну. Японское правительство высказало желание направить в Москву как специального представителя принца Коноэ. Посол Японии в Москве известил об этом 13 июля МИД СССР. Однако Сталин и Молотов уже 14 июля выехали специальным поездом на Потсдамскую конференцию, и обсуждение миссии принца Коноэ происходило на уровне заместителей Молотова.
Берлинская конференция глав трех держав
Берлинская (Потсдамская)
Основной темой на конференции был германский вопрос, а также вопрос о новой польско-германской границе. Но уже при первой встрече со Сталиным Гарри Трумэн сказал, что «США ожидают помощи от СССР в этом вопросе». «Этот вопрос» — вопрос о вступлении СССР в войну с Японией. Всего за день до начала конференции 16 июля в США было проведено успешное испытание атомной бомбы. Трумэн проинформировал об этом Сталина 24 июля. Но еще 21 июля комитет начальников штабов США обратился к президенту Трумэну с просьбой ускорить вступление русских в войну с Японией. Да и сам Трумэн признавал позднее в своих мемуарах, что самой важной причиной его поездки в Потсдам было желание «добиться от Сталина личного подтверждения вступления России в войну против Японии, чему придавали исключительное значение наши военные руководители» [357] . Сталин подтвердил все ранее принятые обязательства СССР и назвал примерную дату вступления СССР в войну против Японии — середина августа.
357
The Memoirs of Harry S. Truman: Year of Decisions. 1955. Vol. 1. P. 411.
26 июля 1945 года вне рамок общих заседаний конференции была принята и опубликована Потсдамская декларация, которая была подписана лидерами США, Китая и Англии и содержала ультиматум Японии. В декларации говорилось, что союзники собрали огромные военные силы для нанесения окончательного удара по Японии, и силы даже больше, чем те, которые были применены к сопротивляющимся нацистам. «Полное применение нашей военной силы, подкрепленной нашей решимостью, будет означать неизбежное и окончательное уничтожение японских вооруженных сил и неизбежное полное опустошение японской метрополии».
Условия ультиматума были следующими. «Навсегда должны быть устранены власть и влияние безответственного милитаризма, который обманул народ Японии, заставив его идти по пути завоевания мирового господства.
Все пункты на территории Японии, указанные союзниками, будут оккупированы.
Японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и менее крупными островами, которые мы укажем.
Личному составу японских вооруженных сил после разоружения будет разрешено вернуться к своим очагам и предоставлена возможность вести мирную трудовую жизнь.
Все военные преступники, включая тех, кто совершал зверства над нашими пленными, понесут суровое наказание. Япония должна пойти по пути демократии, свободы слова и вероисповедания, а также уважения к основным правам человека.
Япония сохранит только такую промышленность, которая позволит ей поддерживать хозяйство и выплачивать справедливые репарации натурой. Будут запрещены те отрасли промышленности, которые позволили бы снова вооружиться для ведения войны.
Должна
358
См.: Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., т. VI, Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.): Сб. документов. Политиздат, 1980. С. 43.
Премьер Судзуки и министр иностранных дел Того предлагали императору не отклонять Потсдамской декларации, но постараться смягчить и уточнить ряд ее положений через посредничество Советского Союза.
Начальник морского генерального штаба Тоёда настаивал на издании манифеста императора об отклонении декларации. В конечном счете было решено опубликовать Потсдамскую декларацию в японских газетах, хотя и с купюрами, и действовать сообразно тому, какую позицию займет Советский Союз [359] . Однако уже вечером 28 июля премьер Судзуки под давлением военных заявил на пресс-конференции о том, что Япония намерена игнорировать Потсдамскую декларацию и будет вести войну до конца. Япония торопила своего посла в Москве насчет встреч и переговоров со Сталиным и Молотовым, с одной стороны, и принцем Коноэ — с другой. Но Сталин и Молотов вернулись из Берлина в Москву только 4 или 5 августа, и встреча посла Сато с Молотовым была назначена на 5 часов вечера 8 августа. Однако военные события намного опередили дипломатические усилия.
359
Хаттори Такусиро. Указ. соч. С. 786.
Советский Союз вступает в войну с Японией
6 августа 1945 года рано утром над центром японского города Хиросима была взорвана первая американская атомная бомба. Большая часть города была уничтожена, в огне взрыва погибло около 100 тысяч жителей. В Токио о гибели Хиросимы узнали только на следующий день; связь со столицей оказалась нарушенной.
7 августа в 16 часов 30 минут Сталин подписал приказ о начале военных действий против Японии. На следующий день, 8 августа, в 17 часов по московскому времени Молотов принял посла Японии господина Сато и объявил ему, что СССР вступает в войну с Японией. В этот же день японские газеты сообщили о трагедии Хиросимы, но полного понимания масштабов и значения произошедшего в японских верхах еще не было. События развивались слишком быстро.
В ночь на 9 августа перешли границу с Маньчжурией войска 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов. Через несколько часов начали военные действия и войска Забайкальского фронта. Одновременно советская авиация нанесла удары по узлам сопротивления, по военным объектам главных маньчжурских городов, а также по крупным железнодорожным узлам.
Общее командование этой грандиозной военной операцией, в которой принимало участие около ста дивизий, осуществлял Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский. Сталин практически не участвовал ни в планировании, ни в руководстве войсками на Дальнем Востоке.
Наступление советских дивизий оказалось для японцев неожиданным. Они готовились к такой войне, но все же надеялись на советский нейтралитет. На японских генералов и адмиралов обрушилось в июле и в начале августа столько сообщений о поражениях, что их воля к сопротивлению была подорвана. И хотя Квантунская армия получила приказ отразить наступление противника, сопротивление, которое встречали советские войска, было слабым.
Да и что могла противопоставить Квантунская армия мощному натиску идущих на ее позиции гвардейских танковых дивизий и корпусов? По свидетельству японских историков, в Квантунской армии офицеры носили мечи, а солдаты и сержанты имели на вооружении пятизарядные винтовки японского производства. И здесь, в Маньчжурии, надежды возлагались на летчиков-камикадзе, на диверсионные отряды и «живые мины». Пулеметчиков приковывали к пулеметам цепями. Деморализованы были не только генералы, во главе которых стоял генерал Отодзо Ямадо, но и офицеры. Ясных и отвечающих обстановке приказов не было.