Неизвестный венецианец
Шрифт:
— Ваш муж когда-либо упоминал о неприятностях на работе? Может быть, служащий, которого он собирался уволить, или клиент, которому отказали в ссуде, приходил скандалить?
Она опять покачала головой:
— Нет, ничего подобного. Никаких неприятностей у него не было.
— А в семье, синьора? Он не ссорился с родственниками?
— Что за вопросы? — вскинулась она. — Для чего вы это спрашиваете?
— Синьора. — Брунетти увещевательно всплеснул руками. — Насильственный характер смерти вашего мужа, особая жестокость, с которой действовал убийца,
— Но мне нечего вам рассказать. У Леонардо не было врагов. — Она растерянно поглядела на Галло, как бы ища поддержки.
— В прошедшее воскресенье ваш муж отправился из дому в Мессину? — спросил Брунетти. Она кивнула. — Какова была цель его поездки, синьора?
— Он сказал, что это по делу, и обещал вернуться в пятницу, то есть вчера.
— Но он не говорил, что конкретно он собирался делать в Мессине?
— Нет, он никогда не делился со мной. Он часто повторял, что работа у него скучная.
— Вы не получали вестей о нем после его отъезда?
— Нет. Он уехал в аэропорт в воскресенье днем. В Риме должен был сделать пересадку.
— Ваш муж не звонил вам, синьора? Из Рима или, может быть, из Мессины?
— Он никогда не звонил. Он просто уезжал и возвращался. Иногда он из аэропорта ехал прямо в банк, тогда он мог позвонить оттуда.
— У вас это было в порядке вещей, синьора?
— Что было в порядке вещей?
— То, что он не созванивался с вами, уезжая из дому?
— Я же вам только что объяснила. — В ее голосе послышались неприязненные нотки. — Он ездил в командировки пять или шесть раз в году. Иногда он присылал мне открытку, привозил подарки, но звонить — не звонил.
— Когда вы почувствовали неладное, синьора?
— Вчера вечером. Я думала, что он поедет сначала на работу, а потом домой. Но когда к семи часам он не появился, я позвонила в банк. Банк был закрыт. Тогда я стала обзванивать его сослуживцев. Никого не оказалось дома. — Она замолчала, глубоко вздохнула и продолжила: — Я сказала себе, что я ошиблась, что я перепутала время или день его возвращения, но сегодня утром я поняла, что больше не могу себя обманывать. Я дозвонилась до одного из служащих банка, он позвонил в Мессину и потом перезвонил мне… — Она осеклась.
— Что он сказал вам, синьора? — очень тихо спросил Брунетти.
Она поднесла руку ко рту и впилась зубами в костяшки пальцев, будто боясь произнести страшные слова. Но труп лежал в морге, и судьбу было уже не обмануть.
— Он сказал, что Леонардо не появлялся в Мессине. Тогда я позвонила в полицию. Вам позвонила. Мне сказали… когда я описала Леонардо… чтобы я приезжала… Я так и сделала. — Во время рассказа ее голос постоянно прерывался. Закончив, она судорожно сцепила руки на коленях.
— Синьора, вы точно не хотите, чтобы я вызвал кого-нибудь из ваших близких? Вам, наверное, нужна поддержка… — сказал Брунетти.
— Нет.
— Конечно, синьора. Мы вам очень признательны за то, что вы ответили на наши вопросы.
Она молча подошла к двери.
Брунетти подал знак сержанту и последовал за ней.
— Наш водитель отвезет вас обратно в Венецию, синьора.
— Я не хочу, чтобы меня видели в полицейской машине.
— Машина обыкновенная, синьора, и водитель не в форме.
Она ничего не ответила. Это, наверное, означало, что в таком случае она согласна.
Брунетти распахнул дверь и проводил ее до лестницы в конце коридора. Левой рукой она судорожно сжимала сумку, а правую, стиснутую в кулак, не вынимала из кармана жакета.
Они вышли на улицу, где по-прежнему стояла жара, о которой он успел и позабыть. Синий седан ждал у крыльца, тарахтел двигатель. Брунетти забежал вперед и распахнул перед ней заднюю дверцу машины, помог ей сесть, поддерживая ее под локоть. Усевшись, она отвернулась и стала смотреть в противоположное окно, хоть там ничего не было видно, кроме машин и скучных конторских фасадов. Брунетти захлопнул дверцу и попросил водителя доставить синьору Маскари на пьяццале Рома.
Когда машина скрылась из глаз, он отправился обратно в кабинет Галло. Войдя, он спросил:
— Ну и какие соображения, сержант?
— Не верю, что есть люди, у которых нет врагов, — сказал Галло.
— Особенно если эти люди — преуспевающие банкиры, — добавил Брунетти.
— И что из этого следует?
— Я поеду в Венецию и справлюсь о нем у своих. Теперь-то мы, по крайней мере, знаем, где искать.
— Чего?
— Ну хотя бы того, откуда одежка, что на нем была.
Приняв это за упрек в бездеятельности, Галло выпалил:
— Откуда платье — мы пока не выяснили, а марку производителя туфель мы определим сегодня к обеду, также будет готов список магазинов, куда поставляют такие туфли.
Брунетти, у которого и в мыслях не было упрекать коллегу из Местре, решил, что так оно и лучше: пусть пошевеливаются. И в самом деле, не бесполезно будет узнать, что это за одежда и откуда она взялась. Вряд ли у банкиров принято так одеваться в деловую поездку.
Глава тринадцатая
Если Брунетти думал, что всем сотрудникам полиции надлежит быть на работе субботним утром, то все думали иначе. Нет, охрана стояла у входа, и даже уборщица мыла лестницу, но в кабинетах было пусто, и он знал, что до понедельника никого не дозовешься. Промелькнула мысль, не рвануть ли прямо сейчас на вокзал, но потом он представил себе, как приезжает в Больцано вечером и назавтра целый день мается, думая лишь о том, как бы поскорее вернуться в город, и никуда не поехал.
Он вошел в кабинет и распахнул настежь окна, хоть толку от этого было немного. Наоборот, жары и сырости только прибавилось. На столе — ни свежих газет, ни сообщений от синьорины Элеттры.