Неклассический некромаг
Шрифт:
— Есть такие, что и не спросят, — пожал плечами собеседник. — Но, я думаю, выправим тебе документы в каком-нибудь селе. Здесь это элементарно. Назовёшься охотником за нечистью, староста бумаги быстро оформит.
— Охотником? Да я оружие не знаю, с какой стороны держать. И, тем более, как на эту нечисть охотиться. Не говоря о том, что и про нечисть-то ничего не знаю.
— Это не важно. В охотники кто только не идёт. Никто не смотрит, умеешь ли что, оружием или магией добываешь. Лишь бы трофеи собственные были.
— Получается, любой может назваться охотником за нечистью и получить документы? — я дождалась утвердительного
— Ну да. Конечно, женщин немного, всё-таки это мужское занятие. А почему ты спрашиваешь?
— Надо же узнать, не будет ли из-за этого проблем. Мало ли, какие здесь отношения.
Идущий впереди мужчина сбился с шага, мотнул головой, будто прогоняя дурную мысль, и продолжил рассказывать свой план.
— Значит, доходим до большой деревни, получаем на тебя документы охотника, и уже не таясь, идём на восток к морю. Так как ты оружием не владеешь, то представим тебя учеником мага. Некромага. Учителя не стало, а тебе пришлось податься в бега, потому и в охотники записываешься. При короле Тангусе магов не жалуют, да и война только что закончилась, так что поверят.
— Ну да, ровно до того момента, как попросят умения показать, — я проворчала, перелазя через очередную корягу. Эта длинноногая зараза их просто перешагивает.
— Это не проблема, я научу. Эх, давно я никого в ученики не брал, — лич вздохнул с ностальгией. — На привале, диска через полтора-два, оформим ученичество и начнём.
— А диск, это сколько? — хоть я и получила знания языка, единицы измерения в привычные меры не переводились. То есть я знала, например, что «мера» это и время, и объём, а «диск» только время, но что чему соответствовало, надо выяснять самостоятельно. Спутник остановился, покрутил головой, вглядываясь в ещё клубящийся туман между деревьями.
— Туман сойдёт, покажу.
— Ладно, — я не поняла связи тумана с измерением времени, но спрашивать не стала. Всё равно скоро узнаю. — Скажи, а тебе какая выгода со мной возиться?
— Что я недавно сказал? Я — лич. Нежить. Сейчас стоит мне одному появиться на людях, как объявят охоту. Сначала обычные охотники, потом, как они зубы пообломают, присоединятся и паладины. Двоих-троих я одолею, но они всегда отрядом ходят. С тобой буду как бы подконтрольный, не тронут.
— И каждому встречному рассказывать, что я, мол, не дикий, не надо на меня агриться? А если встретится такой, как вчерашний? Ни здрасьте, ни извините, сразу в атаку?
— Метку сделаем. Как в ученики возьму, так и появится. Тогда по ауре будет видно. А вчерашний… Таких не так много, и они обычно более адекватные.
Дальше мы шли молча. Согласитесь, сложно поддерживать разговор, когда собеседник находится в нескольких метрах впереди, а всё твоё внимание сосредоточено на узкой лесной тропе. По моим ощущениям прошло около трёх часов, когда вышли на большую прогалину, оставшуюся после давнего пожара. Молодая поросль заполонила собой освободившееся пространство, трава, получив доступ к свету, поднялась едва ли не выше головы. Идти сквозь нагромождение упавших горелых стволов, пробираясь между тонким частоколом молодых деревьев, из-за травы не видя, куда ставить ногу, мы не рискнули и обошли это буйство растительной жизни по краю. На границе неповреждённого леса мой спутник нашёл толстое поваленное бревно и предложил отдохнуть.
Я с наслаждением скинула рюкзак. Вроде не тяжёлый, а всё
— Офигеть!
Зрелище завораживало — через всё небо с востока на запад протянулась тонкая серебристая дуга. Если вытянуть перед собой руку, то двумя пальцами её можно было перекрыть.
— Что это? — не отрывая взгляда от дуги, спросила у вставшего рядом спутника.
— Дорога богов. По ней страж обходит наш мир. Так говорится в легенде, — он добавил пояснение, когда я скептически поглядела на него.
— Она всегда на одном месте, по ней ориентируются в море. И время тоже по ней определяют. Видишь, вон там, круглое пятно?
Я посмотрела в указанную сторону. И правда, с восточной стороны на дуге виднелась какая-то тень.
— Это и есть Страж. Он ежедневно ходит по Дороге и всегда проходит через одно и то же место в одно и то же время. Если посчитать, то он восемь раз укладывается в Дорогу. За сколько времени он проходит свой размер, называется диск. Сейчас, как видишь, начало третьего.
— А ночью он тоже ходит? — мне понравилось наличие естественных часов. Такие точно не потеряешь или забудешь завести. С дугой определять время намного удобней, чем по голому солнечному диску.
— Нет, ночью Страж отдыхает. Но есть луна. По ней тоже можно определять время.
— Здорово! Получается, в сутках шестнадцать дисков?
— Верно. В диске восемь мер, в мере десять долей, а в доле сотня ростов.
— Так…, - я немного напряглась, вычисляя соотношение привычных часов, минут и секунд к этим долям и дискам. Хорошо, что они не долго заморачивались с не кратными десяти величинами. — Двадцать четыре на шестнадцать будет полтора, полтора часа это девяносто минут, делим на восемь, пусть будет одиннадцать. На десять… Это получается, в доле чуть больше минуты, секунд… э… ладно, округлим до семидесяти. И что я тут считаю? Кто сказал, что сутки такие же?
— Что считаешь? — мужчина заинтересовался моим бубнежом.
— Так, пытаюсь понять соответствие времён.
— И как, получается?
— Никак! Нет точки отсчёта, чтобы сопоставить. Ладно, потом как-нибудь разберусь.
Ещё немного полюбовавшись на непривычное зрелище, я сняла куртку. Идти в ней уже становилось жарко, а время ещё только приближалось к полудню. Хорошая кожаная куртка подходила для прохладных ночей, осенних или весенних дней, и для езды на мотоцикле. Для последнего она и была приобретена в своё время. Прошлым летом встречалась с байкером, он познакомил со своей тусовкой, помог соответственно экипироваться, но осенью вылетел на встречку под грузовик. От его компании как-то быстро отделилась, но любовь к кожаным курткам осталась и прочно переплелась с любовью к туризму, привитой ещё родителями.
Мой спутник странно отреагировал на снятую куртку. Он сначала уставился на меня с недоверчивым выражением лица, затем обошёл по кругу, рассматривая, как какую-то диковинку. Не на рубашку же в красно-синюю клетку так пялится? А он то так подойдёт, то этак, то рот откроет что-то спросить, но не решался. Мне это сильно напомнило сцену из недавно просмотренного фильма «Гусарская баллада», когда Кутузов не знал, как поделикатней спросить героиню о её поле. Такое ощущение, что сейчас я услышу знаменитое «корнет, вы — женщина?» Дождалась.