Некоторые подробности пикантны
Шрифт:
Функ машинально приложил руку к боку. Полковник сделал вид, что не заметил жеста.
– Формулирую вам следующее задание, – фон Дальберг протянул конверт. – Фотография. И некоторая сумма на текущие расходы. Напоминаю, все расходы фиксируйте: билеты, квитанции, расписки. Аристократы всегда проверяют бухгалтерию.
На фото изображен молодой мужчина. Внешность типичная.
– Вам предстоит установить этого человека в ближайшем окружении Василевского. Под каким именем он был известен, где проживал, чем занимался. Всё стандартно.
– Кто он?
– Вот это вам и предстоит узнать.
На том и расстались.
Фон Дальберг со спокойной душой направился
«Нельзя. Нельзя доверять этом аристократам. Скользкие как угри. Вывернуться. Уверен, что в том деле не обошлось без Рудольфа фон Палленхаузена. И бриллианты, скорее всего, у него. Но как ему удалось провернуть такое дельце? Как он сумел обвести вокруг пальца Василевского? Тот тоже из аристократов, из тех, которые разорились во время войны. А он после войны стал грабителем. Свидетелей своих преступлений не оставлял в живых. Неужели Василевский так доверял фон Палленхаузену? Правильно ли то, что я передал агенту фотокарточку Палленхаузена?»
В таких размышлениях полковник добрался до дома, где, удобно устроившись в кабинете с сигарами и коньяком, стал внимательно изучать уголовное дело.
Бытовое убийство в купе поезда. Были публикации в газетах. Предположений и версий от репортёров хватило дня на два. Да и кому интересно, что зарезали ювелира поляка? Ну ограбили. Не первый и не последний. Следственные действия шли своим чередом. Определён круг подозреваемых. Некий Василевский и его сожительница, танцовщица какого-то притона, которую признали сообщницей. Их задержали. Краденого не нашли. Арестованные отпирались от всего. Неожиданно Василевский предпринял попытку побега и был убит. Сожительницу засадили в тюрьму и забыли о ней. Кому она нужна?
В деле присутствовали объяснения, заявления, протоколы, схемы, планы, фотокарточки. Ювелир Адам Михальчик прекрасным днём выехал из дома с багажом, в котором вёз исполненный заказ и значительное количество наличных денег для покупки золота, серебра и драгоценных камней. Багаж состоял из чемодана и саквояжа. Оба предмета сделаны на заказ ещё отцом ювелира. Для красоты и солидности на них навесили инициалы владельца, латинские буквы А и М. Буквы были очень изящные. Серебро и золото. Ювелир сел в поезд. На конечной остановке в купе был обнаружен его труп. Складывалось впечатление, что в купе орудовал мясник: всё в кровавых пятнах. Орудие убийства – нож – валялся там же. На трупе не было одежды. Разодранная на длинные лоскуты она валялась на полу. Ювелир был истыкан ножом. Раны не смертельные, но множественные. Смерть наступила из-за потери крови. Не сразу. Так определил полицейский врач. Багажа в купе не нашли.
«Явно Михальчика пытали. Одежду разодрали, потому что искали бриллианты. Значит, драгоценностей и денег при нём не было. А где же они? Интересный вопрос! Да, дело велось из рук вон плохо. Понятно почему. Наплевать на этих поляков! Получается, что Михальчик опасался нападения и решил подстраховаться. Товар свой и деньги он отправил другим надёжным путём. Но по какой причине его светлости не вернули его фамильные драгоценности? И почему не были сделаны закупки ювелирных материалов? Фирма небольшая. Единственный владелец сам Михальчик. После убийства ювелира фирма оказалась в долгах, с которыми наследники очень долго расплачивались. Семья обеднела, но из своего дома никуда не выехала. Продолжали жить скромно. У подозреваемых Василевского и его подельницы ничего из пропавшего не нашли. Подельница, она же танцовщица, оказалась кокаинисткой. Нет сомнений, что ювелира резала она. По какой-то
Радуясь тишине и покою, отсутствию домашних, потягивая коньяк, так рассуждал фон Дальберг. И размышлял, куда исчезли драгоценности и деньги. Утром он проехал путь Михальчика от дома до вокзала, понимая, что прошло много времени, и надеясь заметить что-то, что ускользнуло от полиции тогда. Ничего. Полковник помнил это место до войны. Модный ресторан. Рядом магазины французской одежды и парфюмерии, испанских вин, ювелирных изделий. Сейчас же вокзал и площадь серые, безликие, захламлённые. Людей мало. Поездов ещё меньше. Вдруг мелькнуло знакомое лицо.
– Господин Гаук! Неожиданно вас увидеть здесь! Рад приветствовать! Как ваши дела?
– О! На самом деле какая неожиданность! Добрый день, господин Дальберг. А я от кого-то слышал, что вас на русском фронте убили. Стало быть, долго проживёте. А я здесь служу. После ранения отправили на пенсию. И сюда. А вы как?
– И я после фронта демобилизован. По возрасту. Пенсион небольшой. Поэтому вновь на службе. Но в этот раз в интендантах, по хозяйственной части. Пройдёмте, пропустим по стаканчику. За мой счёт.
Фон Дальберг развернулся было к ресторану, но Гаук его остановил.
– Пойдёмте в пивную, там приличнее, чем в ресторане. И цены подходящие. Да. Всё изменилось.
Сделали заказ.
– Давно ли вы служите при железной дороге, господин Гаук?
– Не совсем при железной дороге. Я возглавляю отдел полиции несколько лет.
– Вот как! В отдел на службу принимали чуть ли не аристократов, или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь. Так и было. Только до добра не довело. Тёмное дело на этом участке приключилось!
– Давайте-ка ещё по рюмочке! Любезный, повторите. И принесите нам по порции белых колбасок с горчицей.
Блюда и выпивку принесли. Мужчины выпили. Закусили.
– Так что за тёмное дело?
– Пассажира убили и багаж пропал, – прошептал Гаук. Глаза его забегали лево-право, лево-право. Он замолчал. Небольшая пауза.
– Преступника не нашли, говорят. Но ещё говорят, что исчезли один из сотрудников полицейского управления и бухгалтер из управления железной дороги. В тот вечер, когда пассажира убили. Мне рассказал буфетчик, он давно работает при вокзале.
– Да таинственные дела творятся! А кто же дело расследовал? Остался ли кто из прежних сотрудников?
– Не знаю. Война многих прибрала. Когда меня на должность назначили, не смог большую часть документации найти. А вы к тому делу какое-то отношение имеете или просто интерес?
– Муж сестры знакомой моей жены заинтересован. На том деле он деньги потерял. Сделал вложение в ювелирное дело, и потерял всё. И, какая удача, я вас увидел. Мой родственник готов платить за информацию о деле. Может, вы узнаете у буфетчика поболее? Ныне трудные времена, и мы должны помогать друг другу и поддерживать друг друга. Мы поможем вам материально. Между нами, конечно, – полковник понизил голос, хотя в пивной посетителей мало, и вряд ли кто из присутствующих интересовался двумя немолодыми скромно одетыми мужчинами.