Некромагия

Новак Илья

Они перебрались через ограды и исчезли во тьме. И сразу же справа раздалось глухое бормотание, звук удара. Тюремщики залязгали мечами, вместе с эдзинами поворачиваясь к домам. Тасси, рыкнув, метнулся вперед, но чар повелительно закричал:

— Стой! Назад!

Пес-демон вернулся, сопя и кашляя, всем своим видом показывая недовольство.

Бормотание повторилось, теперь тише, словно тот, кто его издавал, отошел в глубь дома. Послышались, шаги, скрип. Видимая только Некросу, струя чада выплеснулась из окна, поднялась дымным клубом, влившись в пелену над улицей. Аркмастер ощутил прилив сил. Эдзины стояли неподвижно, а тюремщики пятились, с двух сторон приближаясь к чару. Все, кроме одного, самого молодого, лошадь

которого Чермор ударил кинжалом. Этот, сжимая перед собой палаш, короткими шажками двигался вперед, к дому справа. Оттуда донесся стук, что-то покатилось. Тихие шаги. Скрипнула дверь, из темноты появилась фигура.

В первый момент аркмастер решил, что это чернокожий, но существо двигалось не так, как ходит человек. Кто-то из тюремщиков вскрикнул, когда оно достигло ограды.

Душа Некроса встрепенулась: внутренним взором он увидел кокон мглы, окутывающий существо. Оно ступило за ограду, неестественно выворачивая ступни, припадая на обе ноги. На существе был тапперт из грубого сукна, разорванные рукава свисали лохмотьями. Вновь заскрипела дверь, из дома выскочил Вашке. Перемахнув через ограду, он вонзил в спину существа свое оружие.

В звездном свете замерцали тонкие клинки эстоков. Оживший мертвец качнулся, два эдзина отлетели от него, вскочили и снова накинулись на противника. Тасси залаял. Зомби шел к Некросу. Все тюремщики, кроме самого молодого, отступили за спину чара. Некрос стоял не шевелясь, а мертвец приближался. Клинки эдзинов вонзались в него и выходили, оставляя дыры в мертвой плоти. Один из чернокожих попытался сбить зомби с ног, но упал сам. Другой прыгнул противнику на спину, вцепился в голову и потянул назад. Лицо зомби обратилось к небесам. Он двинул плечами, эдзин полетел в грязь. Наконец молодой тюремщик, ухватив меч обеими руками, примерился и одним ударом снес зомби голову.

Голова покатилась к ногам Некроса. Мертвец сделал еще шаг и замер. Он не упал — так и остался стоять на полусогнутых ногах, опустив руки вдоль тела. Молодой тюремщик медленно обошел его по кругу и пнул ногой в живот. Качнувшись, зомби опрокинулся навзничь.

Некрос присел, разглядывая лицо без кожи. Тасси разинул пасть, хрипнул, чихнул и вцепился клыками в скулу. Псы-демоны питались и сырым мясом, и падалью, и костями.

Хлюпая грязью, из второго дома вернулся Ше. Он держал найденный во дворе короткий топор.

— Ваша милость, это крестьянин, точно, по одёже видно, — произнес молодой тюремщик, поигрывая мечом. Ему было от силы девятнадцать. Вид он имел самодовольный и презрительно поглядывал на других тюремщиков.

— Как твое имя? — спросил чар.

— Дук, ваша милость. Дук Жиото.

— Хорошо, Дук Жиото, теперь ты главный над этими смельчаками, — Некрос кивнул на тюремщиков. — А вы слушайтесь его. Когда вернемся, все будете наказаны. Если только за эту ночь кто-нибудь не совершит что-то такое, что приятно удивит меня. Например, погибнет в бою, защищая своего хозяина. Это ясно? Вы видели: зомби неповоротливы, с ними можно справиться. Теперь идите впереди.

— Слыхали, что сказал его милость? — закричал Жиото. — Вперед, свиньи, ну! — он толкнул старого тюремщика в спину.

Чар внимательно посмотрел на него. Судя по всему, Дук Жиото был нагл, смел, не слишком умен, честолюбив и умел владеть мечом. Хорошее сочетание, решил чар, следует запомнить этого малого.

Когда они прошли треть улицы, смертные потоки окутали Некроса. Аркмастер ощутил себя пловцом, нырнувшим в темные воды океана без дна и берегов. Теперь чад стал не просто пеленой вверху, он потяжелел, опустился к земле и занял все пространство вокруг. Он приобрел некую запутанную, пока еще неясную Некросу структуру, разделился на плотно переплетенные волокна, словно вынутые из ткани бытия, липкие и невесомые, они подрагивали, тянулись за людьми, тащили следом темные паутинные сгустки и лопались с неслышным

хрустом. Иногда нити склеивались в тончайшую однородную пленку, которая колыхалась над землей. Сквозь нее, как сквозь холстину в окне, проглядывало какое-то необъятное пространство, но что это — Некрос понять не мог. Чар ощущал, что по нитям ему передается бодрящая дрожь, наполняющая тело жаркой, злой силой.

Тюремщики сбились в кучу, эдзины шли в ряд, на расстоянии двух шагов друг от друга.

— Факел, — произнес Дук Жиото, наступив на что-то. — Тут факел погасший... — он наклонился. — Тряпки еще теплые. А вот и Эрин лежит. Ваша милость, а лицо у него того... выкушено. Нет лица, ваша...

— Вон, впереди, — произнес другой тюремщик, показывая мечом.

Навстречу шел зомби. Сзади раздалось бормотание — еще две фигуры медленно нагоняли их. Что-то зашевелилось в темноте у стен домов, бормотание слилось в многоголосый хор, полившийся со всех сторон.

— Первые Духи! — в ужасе пробормотал старый тюремщик.

Некрос остановился, купаясь в потоках чада.

— Погоди еще, — сказал он Тасси. — Стой на месте.

Мертвые крестьяне приближались, раскачиваясь.

В звездном свете блестели зубы и глаза, лишенные кожи руки тянулись к людям. Один из тюремщиков завизжал и бросился по улице назад.

— Дурень, ты куда?! — крикнул вслед Дук Жиото.

Зомби схватил тюремщика за воротник, беглец упал, прокатился под ногами мертвеца, вскочил и бросился дальше. Визг отдалялся, вдруг зазвучал пронзительно и смолк. Эдзины уже сновали во тьме, руки их мелькали, нанося удары, но без особого результата: эстоки не годились для борьбы с зомби. Ше, срубив топором две головы, получил такой удар в грудь, что упал, выпустив оружие. Третий зомби склонился над ним, но налетевший Дук до рукояти погрузил меч в шею мертвеца, провернул — и голова покатилась в грязь. Нащупав топор, Ше вскочил.

Тюремщики кричали, бестолково размахивая оружием, еще двое побежали прочь, чтобы упасть и больше не встать.

И вдруг все прекратилось. Дук в запале несколько раз махнул мечом, выкрикивая нечто нечленораздельное, Тасси покашлял — и наступила тишина. Одни зомби стояли с отрубленными головами и руками, другие попадали, опрокинутые топором Ше.

Некрос огляделся, считая потери. Осталось лишь трое тюремщиков, эдзины все были живы.

— Идем дальше, — приказал чар.

Они достигли середины улицы и встали между двух самых больших домов селения. Здесь жили старшина — обычно им выбирали самого богатого крестьянина — и чар. По левую руку находился дом крестьянина, Некрос определил его по большому амбару и конюшне во дворе. Чермор приказал тюремщикам:

— Идите туда. Ше, Вашке, вы с ними. Конюшню и амбар тоже осмотрите. Остальные со мной.

С четырьмя эдзинами он медленно двинулся к дому чара. Смертный поток ленивыми волнами катил сюда со всех сторон, вливался в окна, тонкими струями втягивался под крышу.

Раздался звон цепи, через ограду перемахнула вытянутая тень. Она возникла неожиданно, никто ничего не успел сделать — пес, на хребте которого белело пятно, словно в этом месте он облысел, вцепился в шею эдзина. Тасси сорвался с места, ругаясь и хрипя. Эдзин уже лежал на спине, пес стоял над ним, терзая горло. С ошейника свешивался обрывок цепи, назад между лап тянулось что-то длинное, зацепившееся за ограду, и вдруг Некрос понял, что это внутренности из распоротого брюха. Голова пса поднялась, зверь оскалился, прыгнул опять и напоролся на эсток. Длинный узкий клинок прошел сквозь морду, голову и шею, как игла — эдзин словно насадил пса на вертел. Чернокожий поднял его, кишки соскользнули с ограды. Тасси подпрыгнул, вцепился в них, повис, дергая задними лапами и вовсю работая челюстями. Эдзин, размахнувшись, швырнул пса через всю улицу. Внутренности порвались, Тасси упал. Отплевываясь, он вернулся к хозяину, посмотрел на него и облизнулся.