Некромант . Трилогия

— Да, это он! — Осси Кай осторожно положила камень на ладонь, затянутую в шелковую перчатку.

Внутри кристалла, отзываясь каким-то чуждым вибрациям, нервно пульсировала небольшая золотая искра, то разгораясь, то почти совсем затухая.

— Это точно он!

Голубой смарагд был хорош.

Светлый Странник, он действительно был хорош! Размером в половину яйца гарны, чуть подкрашенный синькой осеннего неба, он тянул примерно на четверть унца [1] и был великолепен. Нарезанный

мелкими гранями, которые были почти не видны, но прекрасно чувствовались при поглаживании пальцем, он намертво приковывал к себе взгляд и казался чудесным наваждением.

Невозможным и нереальным.

Смарагды редко бывают голубыми и никогда не вырастают такими большими — слишком ценится этот холодный камень и слишком уж много охотников до лучшей доли рыскает извилистыми горными тропами. Наконец, никто, нигде и никогда не гранит их таким расточительным способом, при котором они теряют едва ли не треть стоимости. И все же…

— Чего вы хотите? — Осей откинула челку и, с трудом оторвав взгляд от золотой искры, подняла глаза.

— Нанять вас. — Узкая, почти прозрачная ладонь обвила тяжелую каменную кружку, увенчанную фонтанчиками шипящего газа, и утянула в чернь под капюшоном.

Через три удара сердца кружка, уже пустая, вынырнула из темного провала и мягко, словно невесомое перышко, опустилась на затертую до янтарного блеска деревянную поверхность стола.

— Дрянь все-таки… — прошептала тьма под капюшоном. — Еще!

Трактирщик, сгорбившись и неловко натыкаясь на стулья, уже подбирался к их столу, сжимая в дрожащей руке две полные кружки. При этом его потное и как-то разом посеревшее лицо выражало только одно желание — оказаться как можно дальше отсюда, а особенно — от этого тихого господина в лиловом балахоне.

— Еды! И постарайся, чтобы она была съедобной. — На трактирщика было больно смотреть. — Живо! — Вкрадчивый шепот бил громче грома весенней грозы, заставляя плясать даже неверные языки декоративных факелов.

— Нанять? — Воистину, для Осси сегодняшний вечер был полон сюрпризов.

Сегодня, отложив все дела, она поспешила сюда, в один из своих самых любимых ресторанчиков. Трактир «Зеленый Петух», запрятанный в узкой, изломанной, будто путь пьянчужки, улочке вдали от оживленных районов, она приберегала для тех исключительных дней, когда хочется уединиться и устроить себе маленький праздник. Наткнувшись однажды на это маленькое чудо в лабиринте восточных окраин Фероллы, Осси приходила сюда только одна, ревностно оберегая свое открытие от всех. Особенно от друзей.

А сегодняшняя ночь просто молила об одиночестве. Утром, раскапывая в храмовой библиотеке очередную порцию бумажных завалов, Осси наткнулась на довольно-таки сносно сохранившийся экземпляр «Рисков жизни» Дино. Причем заметила она его совершенно случайно.

После этого, не в силах поверить неожиданному счастью, которое вот так вот запросто взяло и свалилось на ее грешную голову в этот простой, ничем более не примечательный день, Осси беспрестанно залезала в свой рюкзачок. И каждый раз с восторгом убеждалась, что счастье действительно-таки взяло и свалилось. Любовно поглаживая корешок книги, она успокаивалась, но хватало этого вновь обретенного спокойствия ненадолго. После чего все повторялось

снова.

Словом, весь остаток дня прошел в предвкушении тихого осеннего вечера в любимом кабачке под треск факелов, бутылочку кады [2] и громкую заводную музыку.

Немногочисленные завсегдатаи, не сующие свой нос в чужие дела, были приятным обрамлением этого во всех отношениях милого заведения. Лишь иногда случайные посетители позволяли себе украдкой бросить взгляд на красивую девушку, уютно расположившуюся за отдельным столиком в самой отдаленной от входа нише. Но тут же, впрочем, торопились отвести взгляд в сторону, ибо горящий на груди девушки кулон Лиги защищал свою владелицу от нежелательных знакомств лучше самого изощренного пугала.

По крайней мере так было раньше…

Тихий вечерок не задался уже с самого начала — ресторанчик был забит под завязку, и лишь облюбованная девушкой ниша каким-то невероятным чудом смогла противостоять столь неожиданному аншлагу.

За сдвинутыми в центре зала столами гуляла компания молодых торговцев. Шумная и уже изрядно подвыпившая. Праздник, по всей видимости, был в самом своем разгаре, и оттуда то и дело доносились радостные выкрики и взрывы хохота.

Остальные столики были заняты парочками разных возрастов, а в углу на укутанной дымом арене под истеричный визг музыки разбивались в танце чьи-то тени, изредка освещаемые цветными всполохами.

Добравшись наконец до облюбованного местечка, Осси сделала заказ и уже совсем скоро окунулась в мир изящных метафор автора «Рисков». Она сидела, ничего вокруг не замечая, и наслаждалась драгоценными рифмами, едва заметно покачивая головой и слегка пританцовывая в кресле в такт задорному, но уже такому далекому ритму музыки. Суета и людской гомон потихоньку отступили за пределы освещенного факелом пространства, а мир сузился до размеров небольшого, пережившего много разных времен фолианта. Жизнь оставалась прекрасной…

Недолго.

Возвращение из грез было плавным, словно всплытие утопленника, и оттого еще более пугающим.

Осси осознала мир вместе с тишиной, которая накрыла зал, разом придушив все звуки. Особенно диким было продолжение танца — на арене в полной тишине, в угаре переполняющих эмоций и явно по инерции, пары еще какое-то время продолжали свое нервное скольжение. Наконец остановились и они. Серебром звякнула вилка, кто-то тихо охнул, и мир замер.

У входа, в раме дверного проема, укутанная рваными клочьями вползающего с улицы тумана, стояла фигура в лиловом балахоне Ордена.

Неспешно оглядевшись по сторонам, маг пересек зал и остановился около столика Осси. Едва заметно склонив в знак приветствия голову, он в следующий миг уже сидел в кресле напротив, а от стойки к нему катился колобок Франджо, торопясь подать свое самое дорогое вино. Кто-то из прислужек кивнул музыкантам, чтобы продолжали играть, гости потихоньку зашевелились, но былое веселье что-то не очень спешило возвращаться.

— Это — камень Лехорта, — выдохнул гость.

Складки мантии полностью скрывали его фигуру, а низко надвинутый капюшон отбрасывал тень настолько густую, что лица как бы и не было вовсе.