Некромант на охоте
Шрифт:
Рух в замешательстве посмотрел на недовольного старика.
— Конечно, нет!
— И правильно, — лицемерно вздохнул я. — Если бы уважаемый маг и признанный целитель мог так ошибиться, хамелеонка уже поразила бы и нас с вами, и короля, и всех вокруг, и давно бы перебралась за пределы Сазула, поскольку лекарства от нее нет. Но раз этого не произошло, то мастер Ворг все-таки прав: возбудитель не мог настолько измениться естественным путем. А значит, кто-то сделал это ИСКУССТВЕННО.
— Это невозможно, — дрогнувшим голосом заметил мастер Краш, неуверенно покосившись на мрачного, как грозовая туча, ректора. — Зачем кому-то создавать такую опасную заразу? И тем более выпускать ее на волю, убивая
Я пожал плечами.
— Не ко мне вопрос. Но не исключено, что дело было в тетради, которую я вам передал. Если считать, что барон купил свою безопасность доставшимися по наследству черновиками мэтра Валоора, то, возможно, тот, кому он их передал, знал и о чистовике. Или подозревал и хотел таким образом надавить на непокорного недоучку. А тот просто не понял, чего от него хотят, потому что в глаза не видел эту тетрадь. А, может, я ошибаюсь, и это был тщательно продуманный эксперимент в духе старых времен, когда с жертвами не особенно считались. Как, к примеру, в случае с велльской чумой. Скажем, какой-нибудь влиятельный господин с большими связями вдруг захотел найти лекарство от одной редкой, но крайне неприятной болезни и для этого создал самую современную лабораторию, какую только можно себе вообразить. После долгих усилий кое-чего ему, наконец, удалось добиться, но, к сожалению, не нашлось добровольцев, желающих испытать новое лекарство на себе. Да и заболевших было не так уж много… вот и пришлось сделать побольше, чтобы получить гарантированный результат…
— Бред, — фыркнул Нарди. — Да и зачем кому-то тратить огромные деньги на поиски того, чего не существует в принципе? За изучение хамелеонки брались такие светила магии, что… да и идея с уничтожением населения целой области ради непонятного результата… простите, юноша, но, боюсь, ваши предположения не выдерживают никакой критики.
— А если у того господина не осталось выбора? — с задумчивым лицом предположил я. — Если он был болен и просто не захотел умирать без борьбы? А утечка из лаборатории произошла совершенно случайно?
Нич от такого предположения даже вздрогнул, а маги переглянулись.
— Ну тогда… не знаю, — смешался Рух. — Но это все равно не доказано!
— Я и не спорю, — согласился я. — Однако не исключаю, что в ходе многочисленных экспериментов возбудитель в какой-то момент изменился настолько, что стал по-настоящему заразным…
— Этого не может быть, — твердо сказала Ларисса де Ривье. — Невзун, при всем моем уважении, но все частные лаборатории находятся под строгим надзором. И ход любого потенциально опасного исследования жестко контролируется нашими надзирающими! Это — закон.
— Спасибо, я в курсе. Но если кто-то ОЧЕНЬ не хотел, чтобы вы об этом знали, то вполне мог построить тайную лабораторию. А то и не одну. И специально провести испытания нового возбудителя на окраине королевства, чтобы никто раньше времени не догадался. Для того и письма барона тщательно отслеживались. Потому и реакция Совета на расплодившуюся нежить запоздала…
— Нет. Я в это не верю. Подобная информация просто не могла пройти мимо нас!
— Не могла, — со вздохом согласился я с графиней. — Если только о ней не умолчали.
— А не много ли вы на себя берете, юноша? — недобро прищурилась леди де Фоль.
— Не думаю. Я — единственный живой свидетель, слышавший исповедь старого барона. И единственный, кто знает, почему он решил стать личем.
— Кем?! — дружно вздрогнули мастер Свим и мастер Краш.
Они не в курсе? Как интересно…
Я спокойно взглянул на сжавшего челюсти ректора.
— Полагаю, большинству присутствующих эта информация уже знакома, поэтому дублировать ее не буду. Единственное, чего вы НЕ знаете, так это то, что несколько
— Как он мог строить какие-то предположения? — негромко фыркнул мастер Ворг. — Он и магом-то, можно сказать, не был! Прошлые «заслуги» заставили вашего деда отказаться от магии, и Закрывающая Печать была тому надежным гарантом!
— Мой отец был исследователем, — спокойно возразил я. — Ученым. Но дар у него все-таки имелся. И не закрытый, как у деда. Что же до умений… есть ситуации, когда ради спасения жизни человек делает то, что другие назовут невозможным. И за считанные годы осваивает такие огромные пласты знаний, что в это трудно поверить. Лично я не удивлен, что отец, потеряв жену и дочь, вдруг начал лихорадочно изучать «темное» искусство. Благодаря чему и нашел неопровержимые доказательства искусственного происхождения эпидемии, которые потом подробно изложил в своих письмах. В каждом из них он просил о помощи, умоляя прислать ему опытного целителя. И вот однажды такой целитель действительно появился в нашем замке. Назвался магистром, предоставил соответствующие документы, показал Печать, подтверждающую его полномочия от лица Совета магов. И отец позволил ему проводить исследования… этот человек пробыл у нас две недели, по очереди навестив все деревни и взяв необходимые образцы. А потом уехал, заверив, что скоро эпидемия пойдет на спад… однако на самом деле все только начиналось…
Желваки на скулах магистра проступили четче, а моей головы ненавязчиво коснулось сразу три заклинания правды.
— Всего за два года на нашей земле почти не осталось людей, — продолжил я, приняв вид уверенного в своей правоте аристократа. — Погибла семья барона, его слуги, подданные… практически все. Кроме него самого и, как вы понимаете, меня. Барон, к несчастью, заболел одним из последних, так и не дождавшись обещанной помощи. А под конец, не желая мириться со своей участью и безмерно скорбя о потерях, он, став к тому времени неплохим некромантом, нашел для себя единственно возможный выход. И сделал меня живым источником для собственного перерождения… В его записях, которые при необходимости я готов предоставить королевскому дознавателю, отражено многое из того, о чем я мог бы вам рассказать. О его подозрениях, сомнениях, отчаянии и надеждах, которые, к несчастью для него, не оправдались. А также о том, что маг, который, как выяснилось, не только не помог, но еще и ускорил ее развитие, в действительности…
Я взглянул на окаменевшего Лиуроя, который в ужасе смотрел на мое бесстрастное лицо и уже видел себя как минимум четвертованным.
— …оказался лжецом. Потому что никто в Совете (в этом вы правы, графиня) не видел этих писем. Никто не получал донесений о начавшейся эпидемии. Никто даже не слышал, что у нас что-то неладно. Потому что кто-то… тот, кто имел доступ к соответствующим документам… изъял всю информацию о происходящем в баронстве, чтобы она никогда не попала к вам на стол.
— Это только предположения, барон, — сухо ответила огневица, нервно сжав подлокотник своего кресла. — У вас нет фактов.
— Зато они есть у вас. Если проверить журналы учета, где должны регистрироваться поступающие с окраин донесения, вы найдете там сведения о письмах моего отца… они действительно туда поступали…
— Подтверждаю, — скучающим голосом заметил один из насмов. — Юноша не лжет. А вот в архив, где письма должны были храниться до рассмотрения членами Совета или их уполномоченными, они так и не дошли, графиня. Поэтому на вашем месте я бы тщательнее проверял людей, которые на вас работают.
Я невесело улыбнулся.