Некромант на страже человечества. Том 1
Шрифт:
Дышалось легко, на душе порхали бабочки, и я чуть ли не в припрыжку шагал в Крутолуг, чтобы навестить Старика Антопа.
Раньше Антоп был столяром, но с возрастом практически потерял зрение и передал мастерскую своему сыну, тем более что отпрыск еще и унаследовал отцовское умение. Однако горожане не бросили Антопа чахнуть и время от времени подкидывали ему посильную работенку. Не столько ради прибыли, а скорее чтобы не дать деду почувствовать себя одиноким и ненужным.
Весьма благородно с их стороны. И со стороны барона, который следил даже за такими мелочами.
По дороге я поздоровался с Верой. Она жесткой щеткой чистила шкуру своего
Понаблюдал немного за работой кузнеца — меня всегда восхищала мощь и точность его ударов. Задержался возле пекарни, но свежей выпечки, несмотря на чарующий аромат, так и не дождался. Проводил взглядом незнакомую девушку в пыльной накидке. На мгновение мне показалось, что у нее раздвоенный, как рыбий хвост, большой палец, но, наверное, это была всего лишь игра света. Погладил кроликов Стаза, плюхнулся с разбега в кучу соломы, сделал вид, что пытаюсь стащить полоску подготовленной к дублению кожи, и получил ее в подарок, уклонился от предложения поиграть в войнушку коровьими лепешками.
В общем, душевно провел время, а улыбка не сходила с моего лица всю дорогу.
Наконец, добравшись до Старика Антопа, я обнаружил того мирно спящим в обнимку с готовой к отправке вязанкой стрел. Деда я будить не стал, тем более, что на плече у него уютно примостилась большущая и очень красивая бабочка. Пускай спят. А мне еще нужно было встретиться с Леушем. Он как раз затеял очередную тренировку в этой части Крутолуга.
Глава 16
На один из выданных мне мамой гульденов я купил небольшую, но румяную и ароматную печеную тыкву с куском сливочного масла. А на оставшиеся два приобрел пару яблок в карамели. И с этим богатством явился к Леуштилату.
Сегодня Леуш тренировался в дальней части Крутолуга, так что с поручением меня отправили весьма удачно. Не пришлось бродить туда-сюда по всей территории. Я застал парня стоящим по пояс в воде, с закрытыми глазами и сосредоточенным выражением лица. Он отчаянно боролся с течением пытавшейся его опрокинуть Стременной, одновременно с этим впитывая в себя крупицы Межмировой Энергии.
Причем не только из воздуха, но и из воды, крутого вала обрывистого берега и даже из ветвей плакучей ивы, свесившей над ним свои нечесанные космы. Крохотные фиолетовые искорки роем надоедливой мошкары вились вокруг Леуштилата, то садясь на поверхность его кожи, то снова взлетая, а иногда и вовсе исчезая внутри.
Опальный баронский сын все лучше контролировал разлитую вокруг силу. Становление Освоившим определенно было уже не за горами.
Не желая мешать другу, я разлегся на мягкой перине прибрежного луга, закинул руки за голову и подставил лицо теплым лучам ласкового солнца. Тихо стрекотали сверчки и кузнечики, из соседнего подлеска доносился щебет беззаботных пташек, шелестел травой бродяга-ветер. И даже жужжание наглой мухи, которая никак не могла решить сесть ли на меня или лететь по другим делам, не нарушало идиллию очередного счастливого
Я открыл сердце счастью, и теперь оно полноводным, незнающим границ океаном плескалось у меня в груди. После целой жизни страданий, бесконечной борьбы за свое место под солнцем, унижения, стыда, а иногда и колючего тянущего голода я наконец получил детство, которое необходимо иметь каждому ребенку.
Любящие беззаветной и безусловной любовью родители, готовые поддержать в трудные минуты и способные встать на твою сторону, даже если против тебя ополчится весь мир. Верный друг, идущий с тобой бок о бок несмотря на разницу во взглядах, статусе или материальном благополучии. Доброжелательные соседи и сограждане. Справедливый и не оторванный от народа правитель. Четко очерченные перспективы как ближайшего так и дальнего будущего.
Именно в такой среде должны рождаться дети. В такой и только в такой. Вне зависимости от расы, пола, времени или эпохи. Дети ведь не просят, чтобы их принесли в этот мир. Решение принимают взрослые. Ответственные самодостаточные люди. Люди, которые хотят поделиться своей радостью с новой маленькой жизнью.
К сожалению, так происходит далеко не всегда. И я знаю, о чем говорю, так как мне довелось познать это на собственном опыте.
Вспоминая о свей прежней жизни, я невольно нахмурился и попытался отогнать начавшую раздражать муху. Та же наоборот пристала ко мне, как к луже меда. Хотелось бы надеяться, что меда, а не чего-то другого и дурнопахнущего. Настроение стремительно портилось.
В отличие от многих, прежняя семья у меня была полноценной. Двое живущих под одной крышей родителей. Хотя уже тогда у меня с трудом поворачивался язык, чтобы так их называть, а теперь они и вовсе казались мне чужими людьми.
Понятия не имею зачем им пришло в голову завести ребенка, ведь во главе их жизни всегда стояла бутылка самогона. Ну или того, что могло его заменить. Батареи пустой тары громоздились повсюду и лишь изредка сдавались, чтобы на вырученные деньги тут же купить новую порцию спиртного. Из еды же в доме имелись лишь нехитрые закуски, часть которых мне иногда удавалось стянуть.
В лучшие дни на меня просто не обращали внимания, и я был предоставлен самому себе, а в худшие мне принимались читать пьяные нотации, суть которых сводилась к тому, что я самим фактом своего существования обязан им по гроб жизни. А еще что я слишком много жру. Да и вообще раздражаю. Особенно когда смею поднять глаза от пола, за что мне порой прилетало рукой, веником или чем подвернется.
И тем не менее, вот эти вот люди заделали еще одного ребенка.
Мария. Маша. Мари. Крошка Мари…
Стоило мне заглянуть в ее безбрежные голубые глаза, как я понял, что сделаю ради нее все! Прочувствовал до глубины души. До самого дна своего детского разума. И повзрослеть мне пришлось очень и очень быстро, весь вся забота о крохотной жизни легла на мои тощие от недоедания плечи.
И я старался. Собирал бутылки, клянчил еду, даже пытался воровать. Но после первой же неудачной попытки, стоившей мне выбитых зубов и вывернутой руки, я понял, что этот путь не для меня.
С началом учебы в школе стало чуть проще. Всем ученикам полагались бесплатные завтраки и обеды. На которые мои одноклассники смотрели с нескрываемой брезгливостью (как, впрочем, и на меня), так что по будням я наедался от пуза, а кое-что приносил и домой. Где меня ждала лучезарная улыбка Мари — единственное, что не давало мне угаснуть, словно забытой на ветру свечи.