Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
И вот когда до меня дошла эта простая истина, я на долгое время впал в оцепенение. Потому что так же неожиданно осознал, что в действительности… исходя из того, что мне сегодня открылось… в тот день, когда я умер и снова воскрес, в теле моего предшественника не было и НЕ МОГЛО быть НИКАКОГО дара! Просто по определению!
Если бы это было не так, и мальчишка Невзун являлся начинающим мэтром, лич не оставил бы его в живых и выкачал досуха сразу, сделав источником другого бедолагу. К примеру, жену или дочь. А если бы пацан вдруг оказался «светлым», то тогда моя Печать не смогла бы
Так что получалось…
И именно эта мысль вогнала меня в продолжительный ступор.
…получалось, что оба моих «дара» на самом деле появились в этом теле почти одновременно. «Темный» я отдал ему сам, когда очнулся и, выяснив, что именно произошло, очень вовремя решил стрясти с господина графа положенную оплату за лича. А «светлый»… «светлый» мне мог передать лишь одинединственный мастер. Единственный, кто был тогда рядом и у кого хватило бы знаний вдохнуть жизнь в истощенное тело четырнадцатилетнего мальчишки. Вредный, наглый, сварливый без меры и вечно всем недовольный старик… мой верный друг… требовательный наставник… заботливый учитель, который посмел отдать мне не только жизнь, но и нечто гораздо более важное. Нечто более ценное и оченьочень личное.
Потому что в тот день он, вопреки всем своим принципам, передал мне СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ дар, который я с таким упорством и так непростительно долго отрицал. И который теперь должен буду любой ценой сохранить. Хотя бы для того, чтобы почтить память его прежнего владельца и отдать ему ту последнюю дань, которую мог.
Впрочем…
Позволив себе несколько трудных минут самоистязания и линчевания, я так же быстро успокоился и даже встряхнулся.
С чего это я вдруг расклеился, а? Я ведь, несмотря ни на что, все еще остаюсь мэтром, не правда ли? Печать со мной, дар – тоже. У меня есть все необходимые знания, чтобы повторить свой триумфальный эксперимент. Как с учителем, так и с безвременно почившей трансформой, которой мне в последнее время так не хватало. У меня есть уединенное место, где меня никто не потревожит, несколько ценных источников, почти полное отсутствие свидетелей… только силы и не хватает. Но теперь вернуть ее можно за считанные недели или месяцы, всего лишь решив перечисленные выше проблемы!
Так с чего я тогда куксюсь, скажите мне на милость? И почему вместо того, чтобы приняться за решение этой нетрудной задачки, сижу тут и кисну, как соленый огурец в погребе старосты Вигора?!
Да что значат какието трудности, когда у меня снова появилась цель?! И что значат несколько бессонных ночей, когда впереди забрезжила реальная возможность вернуть не только свои силы, но и любимого учителя?!
Расплывшись в многообещающей улыбке, я предвкушающе потер ладони и снова вгрызся в расчеты, с головой уйдя в формулы и напрочь позабыв о том, что должен быть заняться чужими отчетами.
* * *
Изза стола я выполз с огромным трудом и лишь поздней ночью. С хрустом разогнув спину и болезненно поморщившись, со стоном размял поясницу, затем протер слезящиеся глаза и, тряхнув гудящей головой, на нетвердых ногах выбрался из подземелья.
– Хозяин? – неожиданно подал голос из правого нагрудного кармана осколок зеркала. – Не хотел вам мешать,
– Что там у горгульи? – зевнул я, звучно клацнув зубами, и, напрочь игнорируя все остальное, выбрался в холл. Ужин там действительно стоял, заботливо накрытый крышкой, и был, судя по всему, уже не просто холодным, а ледяным. Поскольку подавали его, наверное, часа три или четыре назад.
– Он не сказал, – с обидой отозвалось зеркало. – Но ждет долго, упорно, и, кажется, у него для вас важные сведения.
С сожалением отвлекшись от мыслей о вдумчивом поглощении пищи и мягкой постели, я на ходу сцапал с тарелки кусок холодного мяса, пук зелени и кувшин с молоком, после чего, торопливо жуя, отправился наверх.
Бескрылый – птица умная, понапрасну не дернет, так что имело смысл встряхнуться и выяснить, что он нашел. Вдруг чтото понастоящему важное?
– Хозяин, мы нашли еще один алтарь! – радостно заорал вожак моих горгулий, едва я открыл дверь. – Самый настоящий! Такой же, как тот, который вы уже сож… то есть, скушали! Правда, мы молодцы?
– Ах ты, моя прелесть, – умилился я, подходя к столу, на котором возбужденно прыгала птица, и потрепал ее по лысому загривку. – Только что ж ты, поганец, орешь, как резаный? Ночь на дворе – господин Бодирэ уже почивать изволит…
Бескрылый, сперва сконфузившись, вдруг мерзко хихикнул.
– Простите, хозяин, но Бодирэ сейчас не спит… насколько я знаю, у него появились более важные дела, чем проминать своим телом выданный Лиш соломенный тюфяк.
– Да ну? – удивился я, усаживаясь прямо на стол. – И что же это так его взбудоражило, что он даже про сон позабыл?
– Да как же он уснет, если в его комнате теперь обитает фамильный призрак Невзунов и требовательно стенает, вымогая у вашего управляющего признание в его недобросовестности?
Я недоуменно вскинул брови.
– Какой еще призрак? Разве у нас есть хоть один?
– Ага, – довольно осклабилась горгулья, нахально подставляя мне затылок, чтобы почесали. – Когдато вы сказали графу, что тут живет фамильное привидение Невзунов! И теперь оно действительно тут живет, а заодно пристает ко всем, кто хоть чемто не угодил вашей милости!
– Эм, – растерянно выдал я и машинально погладил счастливо заурчавшую тварь. – Ну, я и правда недавно говорил… но кто ж знал, что мое пожелание так быстро… ах ты ж, демон! Опять!
У меня непроизвольно вырвался горестный стон.
Мои силы… даже сюда, сволочи, утекают! Похоже, все, что я ляпнул по дурости или нечаянно пожелал вслух, при малейшей возможности начинает воплощаться в жизнь! Вон, даже призрака откудато принесло, хотя я придумал его на ходу, лишь бы отвлечь гостей от Резвача! И это тогда, когда у меня еще даже толком резерв не наполнился! Что же будет, если он возрастет, а я не найду способа закрыть многочисленные течи в этой гребаной емкости?!
– Вы только послушайте… – мечтательно прикрыл глаза Бескрылый и к чемуто прислушался. – Как он поет… как он только поет…